— Рабыня Ина не приятна ее господину? — спросила женщина.
— С тобой все в порядке, — успокоил я ее.
— Случилось что-то нехорошее, Господин? — поинтересовалась она.
— Нет, — ответил я.
— Господин кажется расстроенным, — заметила рабыня, и тут же съежившись под моим резким взглядом, пробормотала: — Простите меня, Господин.
Я махнул рукой, давая ей понять, что она должна приблизиться ко мне. Испуганно глядя на меня она замерла подле меня. Думаю, что она опасалась того, что я мог бы избить ее.
— Сядь здесь, — указал я. — Скрести лодыжки.
— Кажется настроение у господина внезапно улучшилось, — улыбнулась женщина.
— Ой! — пискнула она, когда ее ноги, оказались плотно прикованы цепью одна к другой.
Убежать теперь она не могла.
— Что собирается сделать господин? — спросила меня рабыня.
— Спать, — буркнул я.
— Господин? — удивленно захлопала глазами женщина.
— Если увидишь, что кто-то подойдет ближе, чем на десять ярдов, немедленно буди меня. Если же никто так и не приблизится, просто разбуди меня в через ан.
— Конечно, Господин, — пообещала озадаченная моим поведением Ина.
Теперь я вдруг снова почувствовал себя сильным и довольным жизнью. Опрометчиво с моей стороны был провести всю предыдущую ночь без нормального сна. Это могло быть чревато нехорошими последствиями. Теперь у меня оставался целый ан для отдыха, если, конечно, его не прервут. Как это ни печально, но я был вынужден признать, что поступил глупо, предаваясь унынию. Это совсем не то настроение, с которым стоит идти в бой, даже в тот бой, о котором заранее известно, что в нем нельзя победить, даже если предстоит последняя битва, в которой предстоит пасть. Не надо грустить. Лучше встать на поле боя с веселым смехом, с шуткой, со светлыми мыслями, с жизнерадостностью в сердце, а потом взорваться движением, яростью, ненавистью, пренебрежением к смерти и врагу и точным расчетом. Никогда нельзя начинать сражение с жалостью к себе и унынием. Гнать от себя такие мысли и эмоции! Воин не должен ни убивать себя, ни помогать сделать это другим. Этого нет в наших в кодексах!
— Мне кажется, что сейчас странное время, чтобы ложиться спать, Господин, — заметила Ина.
— Для меня вполне нормальное, — усмехнулся я. — Бди.
— Да, Господин, — кивнула женщина.
Глава 47
Рабский лагерь
Поднявшись с одеял, я с удовольствием потянулся и рассмеялся. Ина недоуменно уставилась на меня. Я чувствовал себя отлично отдохнувшим.
— Вы расковываете меня, — удивленно проговорила женщина.
— Держись рядом со мной, — предупредил я ее.
— А куда мы идем? — спросила она.
— Любопытство, — усмехнулся я, — не подобает кейджере.
Я принял решение прорываться во временный лагерь рабынь. Там, в клетках, на цепях, в ячейках, были собраны сотни рабынь и женщин, ожидающих ошейника и раскаленного железа. Мне казалось, что там у Ины был шанс, хотя я и не тешил особых иллюзий по этому поводу, убежать, спрятаться или затеряться среди других женщин. В случае удачного стечения обстоятельств, я мог бы даже попытаться поменять ее на другую девку, буде такая окажется на моем пути вне фургона или цепи, чтобы ввести в заблуждение моих преследователей.
— А ну стоять! — потребовал мужчина, шагнув вперед и пытаясь перекрыть мне дорогу. — Ты не должен покидать свой лагерь!
— Отвали в сторону, — бросил я ему, — или я уберу тебя со своего пути мечом.
Он только рассмеялся в ответ.
— Вы же убили его! — ужаснулась Ина, бледнея на глазах.
Без лишних эмоций я вытер клинок о его тунику. У меня было не то настроение, чтобы шутить.
— Что ему было надо? — простонала женщина. — Почему он не хотел, чтобы Вы уходили?