Оказавшись среди фургонов, я заглядывал внутрь каждого, но большинство из них пустовало. В некоторых сидели рабыни, которые, пораженно оборачивались, звеня цепями, приковывавшими их щиколотки, к центральному стержню, шедшему вдоль днища фургона, параллельно его продольной оси. В одном оказалась скрытая капюшоном, с руками, закованными в наручники за спиной, женщина, сидевшая на настиле спиной к одному из бортов. Ее колени смотрели вверх и должны были оставаться так по прихоти надсмотрщика или хозяина. Ноги она вытянуть не могла из-за веревки охватывавшей талию, а потом пропущенной под ягодицами и привязанной к ее лодыжкам. Также, она была прикована цепью за шею к кольцу в борту фургона, и кандалами за левую ногу к центральному стержню. Помимо всего этого, ее тело было затянуто грубыми веревками, глубоко врезавшимися в ее плоть. Ее нагота была почти скрыта под ними. Возможно, что это была свободная женщина Брундизиума, которая повела себя высокомерно не с тем, с кем стоило, и теперь была тайно ввезена из города, чтобы начать свою жизнь снова, на более подходящем базисе, в ошейнике и у ног господина. В данном случае даже не было никакой надобности в присмотре за ней, учитывая вес и объем уз навешанных на нее. Насколько я понимал, ее просто приучали к чувству пут на теле. Можно было не сомневаться, что уже скоро она научится просить позволить ей ублажить господина, чтобы тот рассмотрел вопрос уменьшения их количества на ней. Она повернула свое скрытое под темной кожей лицо, и что-то невнятно промычала. Значит, под капюшоном был еще и кляп. Заинтересовавшись, я залез внутрь и стянул капюшон. Лицо довольно смазливое, соблазнительная фигура, но это была не Ина.
Я осмотрелся, решая, куда пойти дальше.
Тут и там, около фургонов, лежали рабские мешки, некоторые уже были наполнены понятно каким товаром, и имели соответствующие бирки. Однако все они были или заперты, или завязаны, или застегнуты пряжками, что предполагало, что их упаковывали снаружи. Просто изнутри этого сделать было невозможно.
— Эй, Ты что здесь делаешь? — окликнул меня человек.
— Ты случайно не видел белокурую рабыню, — спросил я, — одна, в коричневой тунике с разрезами по бокам, в ошейнике из простой железной полосы?
— Нет, — ответил он, я покинул место стоянки фургонов, продолжив поиски.
Когда я проходил мимо пункта обработки, то обратил внимание, что длинная цепь наверху, к которой крепятся короткие цепи с ошейниками, пока не двигалась. Зато в рядом стоящих трех длинных, низких и узких клетках, в которых обычно перевозят тарсков, сидели женщины ожидавшие обработки. Кое-кто из них стоя на коленях, выглядывали наружу, цепляясь пальцами за металлическую сетку. Все клетки, насколько я заметил, были заперты.
Отступив в сторону, я дал дорогу фургону с клетками, судя по всему направлявшемуся к месту стоянки. Его груз состоял из семи раздетых женщин, очевидно, пока еще свободных.
— Лагерь официально будет закрыт еще в течение следующего ана, — сообщил мне мужчина.
— Не знаешь, что здесь происходит? — спросил, обращаясь ко мне, какой-то помощник работорговца.
— Понятия не имею, — пожал я плечами.
— Ты не видел тут белокурую рабыню в коричневой тунике? — спросил меня один из них.
— А почему Ты спрашиваешь? — полюбопытствовал я.
— Да здесь есть несколько парней, — ответил он, — они ищут ее.
— Если я увижу ее, — заявил один из собравшихся, тот самый, который проинформировал меня о том, что лагерь официально закрыт, — я стреножу ее в мгновение ока.
— За поимку может быть награда, — заметил другой.
— Верно, — согласился с ним второй.
— Тогда, ее тут все будут искать, — сказал первый.
— Она же не сможет убежать из лагеря, — уверенно заявил второй.
— Ее поймают мгновенно, — усмехнулся третий.
— Точно, — кивнул первый.
Через пару енов я остановился в нескольких ярдах от стола регистрации. Там стоял один из преследователей Ины, уже виденный мной ранее, и общался с одним из пяти префектов лагеря, подчиненных претору. Префекта можно было опознать по пяти шевронам на левом рукаве, чередовавшихся синих и желтых цветов подкасты работорговцев, претор соответственно носил девять таких полос, я чиновники рангом пониже — три. Обернувшись, очевидно получив предупреждение от префекта, мой бывший преследователь одной рукой внезапно опрокинул стол регестрации на бок и поспешно запрыгнул за него.
— Убирайся! — закричал он оттуда. — Это больше тебя не касается! Прочь отсюда!
Однако стоило мне сделать шаг в его сторону, как он повернулся и просто сбежал.