— Нет! — в ужасе выкрикнул он, снизу вверх смотря на меня.
Он нисколько не ошибся в оценке расстояния до меня, моей скорости и времени, которое мне требовалось, чтобы достичь его. Однако он не принял в расчет саму Ину, которой очень хотелось жить. Он также не рассчитывал на то, что потеряет время, прорываясь из одной ячейки в другую. И, конечно, он не мог предположить, своего падения, и моего меча, вошедшего в его живот.
— Здесь! Сюда! — донесся до меня мужской крик.
— Скорее! — послышался другой, более отдаленный вопль.
— Мои занавески? Мой магазин! — причитал торговец.
Поднырнув под веревкой, с которой свисал не один десяток крохотных рабских туник скроенных из реповой ткани, самых различных расцветок, я снова оказался в основных проходах. Особо не раздумывая, я пристроился в хвост парочке целеустремленно двигавшихся мужчин, стараясь держать между нами некоторое расстояние. Все мы быстро, насколько это было практически возможно, принялись обследовать клетки, конуры, привлекательных пленниц многочисленных столбов, шестов, и цепей в попадавшихся нам по пути. Я не сомневался, что Ина должна была находиться где-то не дальше нескольких ярдов от нас.
Передо мной мелькали женские лица и фигуры. Одни испуганно смотрели на меня из-за прутьев решеток клеток и конур, другие, съеживаясь под моим взглядом, притирались к столбам и шестам, или прижимались к своим сестрам по сковывающей их шеи, караванной цепи. Потом, я бросился к рабскому стержню, круглому металлическому шесту, продетому сквозь кольца, вбитые приблизительно в шести дюймах над землей, в два низких столба, больше похожих на пни, и запертый на концах на замки. Невольницы могут быть прикреплены к такому виду стержня, часто вмурованному в бетон или прибитому к деревянному полу различными способами. В большинстве случаев, его текущие заключенные лежат вплотную к нему, будучи прикованными к нему за запястья. Я добрался до искомой женщины, лишь на немного опередив двух своих конкурентов. Пинком отбросив ее в сторону, я занял позицию, преграждая путь преследователям.
— Держись около меня, — бросил я Ине.
— Не убивайте меня! — глотая слезы, прорыдала она.
— Тогда не отходи от меня ни на шаг, — прорычал я.
— Я в ошейнике, я заклеймена, я всего лишь рабыня! — простонала она. — Почему они хотят меня убить?
— Вставай! — бросил я ей.
— Она здесь? — спросил мужчина, появившийся из-за угла в нескольких ярдах от нас.
— Да, — ответил ему один из тех, что стояли передо мной.
— Октантий с остальными уже в лагере, — сообщил им вновь прибывший.
— Замечательно! — воскликнул первый.
— Осталось только не упускать их из виду, — потер руки второй.
— Давайте нападем на него все вместе! — предложил вновь прибывший.
— Подожди, — остановил его первый.
— Нам некуда спешить, — усмехнулся второй.
Похоже, новость о нашем местонахождении распространилась быстрее ветра, и вскоре вокруг нас собралось уже не меньше дюжины охотников, некоторых из которых прежде я не видел.
— Почему они хотят убить меня? — всхлипнув спросила Ина.
— Могу предположить, что Ару требуется переложить на кого-то ответственность за поражение в дельте, — ответил я. — Подозреваю, что твои приятели заговорщики решили, что Ты самая подходящая на роль стрелочника. Возможно, они подобрали еще несколько второстепенных фигур, от которых можно избавиться, выставив их в роли обманутых простофиль. Таким образом, наиболее влиятельные заговорщики смогут удовлетворить требования граждан Ара о наказании виновных и в то же время отвести внимание от себя. Вот только твои более влиятельные соратники, как мне кажется, не хотят рисковать результатами расследования проведенного судом по всей форме.
— Но я же теперь всего лишь рабыня, — удивленно сказала Ина.
— Да, — согласился я, — но такая, которая знает слишком много.
— Но я могла бы пообещать ничего не рассказывать!
— Ты рассказала бы, — усмехнулся я, и встретив ее испуганно недоумевающие глаза, пояснил: — Как Ты, наверное, знаешь, показания с рабынь снимают только под пыткой.
— Отдай ее нам, и мы дадим тебе уйти, — предложил один из охотников.
— Передай ее нам добровольно, и мы поделим награду только между нами и тобой! — попытался торговаться другой, заметив мой оценивающий взгляд.