Но невольно возникал вопрос: зачем им пауки? Конечно, их тоже могли использовать, как и мужчин (и, наверное, так и делали), но что потом? Их отпускают? Или тоже съедают, как и людей? Хотя где это видано, чтобы пауки ели пауков? Правда, на Земле все возможно, как Найл уже неоднократно убеждался…
На причале их ждала еще одна группа встречающих. Эти женщины, как отметил Найл, не отличались особой красотой. Вообще-то они чем-то здорово напоминали мужчин… Он также обратил внимание, что ни у одной девицы нет длинных волос. А ведь и в городе Найла, и на севере девушки специально отращивали волосы и тщательно за ними ухаживали, зная, что так можно привлечь внимание мужчин.
Сам Найл в это мгновение почему-то вспомнил запах волос принцессы Мерлью… Она ведь как-то случайно упомянула ему, что моет их каким-то специальным настоем из трав… Энна, девушка из подземелий, теперь — подружка Вайга, говорила, что в подземельях специально варили шампуни, чтобы волосы оставались густыми и не выпадали. Здесь же у всех были короткие стрижки. Со спины эти женщины определенно смотрелись мужчинами, а не женщинами.
Группу пауков и мужчин проводили во дворец. Вернее, его так называли островитянки. По меркам городов, где довелось бывать Найлу, он выглядел довольно убого и бедно. Скорее всего, этот остров в древние времена не мог похвастаться богатством и был просто местом отдыха скучающих туристов. Только тогда куда подевались отели? Рикки сказал Найлу, что не видел ни одного высотного здания. Да, город, да, здания, но в основном одноэтажные, редко — двух или трехэтажные, тенета, грязь… Обычная картина поселения, где живут восьмилапые.
Дворец местной Правительницы представлял собой двухэтажное, сильно вытянутое в длину здание. Если Найл правильно помнил все, что в свое время показывал ему Стииг в Белой Башне, то это здание очень напоминало торговые ряды В нем в древние времена могло располагаться множество лавок, торгующих самыми разнообразными товарами. Теперь, правда, большая часть перегородок внутри была сломана. Перед зданием не стояло никаких стражников — ни восьмилапых, ни двуногих.
Во дворце их встретила главная паучиха острова, на пару с которой правила старшая амазонка, у которой, как и у всех местных женщин, отсутствовала левая грудь. Женщина не отличалась особой красотой. Более того, ее правую щеку уродовал глубокий старый шрам. Зал приемов был небольшим в сравнении с залами во дворцах Смертоносца-Повелителя и северной Правительницы Доры, правда гораздо лучше освещенным. Здесь по одной стене шли трехстворчатые окна, в большинстве которых были выбиты стекла. Поэтому в дневное время в зале было светло. Найл обычным зрением мог рассмотреть, что делается во всех его углах. Паучьи самки качались в тенетах, у стены с окнами стояло несколько амазонок со скрещенными на груди руками.
Гости повторили Правительнице и ее приближенным свой рассказ о том, откуда они прибыли и куда направляются, после чего паукам и мужчинам предложили разделиться, чтобы по отдельности отпраздновать встречу с островитянками. Восьмилапым предлагали остаться во дворце, мужчинам — следовать за женщинами. Четыре Дорины фрейлины убежали куда-то вслед за группой местных самок.
Старший паук-стражник тут же послал направленный ментальный импульс Найлу.
— Останьтесь ненадолго и выясните все, что возможно, — ответил начальник отряда. — Не ешьте никакую незнакомую пищу. Лучше вообще ничего не ешьте и не пейте. Ни в коем случае не задерживайтесь. К закату солнца вы должны быть на причале. Здесь нельзя оставаться на ночь.
Старший паук-стражник прекрасно знал, что одна из целей путешествия, главная для Доры, снаряжавшей отряд — это поиск белого порошка. Восьмилапый обещал Найлу, что постарается повернуть разговор на нужную тему.
— А если тебя попросят о потомстве, — продолжал Найл, — говори, что у нас в путешествие отправляются только бесплодные пауки. Способные оплодотворить самку остаются дома. Помни: самки могут тебя сожрать!
—Да, Посланник Богини, — пришел ответ. — Мы с моими стражниками постараемся как можно скорее вернуться на суда.
Восьмилапые остались в грязном дворце, а мужчины вслед за амазонками вышли наружу.
В тронном зале не задержалась ни одна женщина.
—Следуйте за нами, — сказали амазонки мужчинам и показали на ряд… велосипедов.
Найлу никогда не доводилось их видеть в реальности. Стииг, правда, их ему показывал, но ни в городе Найла, ни на севере ни одного велосипеда не сохранилось. Саворон и второй молодой жук из отряда последовали за Найлом и другими мужчинами, не оставшись во дворце, поэтому по крайней мере двое людей могли сесть на их спины, но что делать остальным? Придется осваивать велосипеды…
Амазонки тем временем оседлали своих двухколесных коней и с насмешкой смотрели на мужчин. Подключившись к сознанию самой некрасивой, чьи мысли ему уже доводилось читать, Найл понял: она их жалеет. Девушка знала: мужчинам предстоит многократно упасть, пока они не освоят велосипед (по крайней мере, все предыдущие посетители острова падали), а амазонки будут над ними насмехаться.
Но это опять было вызовом для Найла… Однако для начала следовало выяснить, куда их все-таки намерены пригласить.
—Наши женщины, в отличие от паучих, любят чистоту, — сказала предводительница. — Самки живут в этом городе, мы — в домиках на побережье. И мы предлагаем вам отправиться туда.
Найл первым взял велосипед из ряда и сел на него. У него на плече пристроился Рикки, Вайг последовал примеру брата — и на его плечо опустился второй маленький разведчик, третий сел на плечо Сура. Потом и остальные мужчины оседлали двухколесных коней.
Найл действовал старым испытанным способом. Как он всегда считал, у каждой вещи есть душа, а, значит, нужно попробовать в нее вжиться. Он всегда поступал так с растениями, деревьями, птицами — еще когда жил в пустыне. Перебравшись в город, попробовал то же самое и с, казалось бы, неодушевленными предметами и понял: с ними тоже можно разговаривать, по крайней мере — считывать какую-то информацию. Ведь эти предметы были созданы человеческими руками и каждый мастер оставил в изделии часть себя, потом к этой части подсоединилось что-то от тех, кто пользовался предметом. И все это сформировало душу вещи. Вайг, брат Найла, и молодой Сур действовали точно также.
К большому удивлению амазонок, первые трое мужчин без труда тронулись с места и спокойно поехали по не очень ровной дороге. Остальным, правда, приходилось туговато, но это были крепкие чернокожие матросы, привычные к тяжелой работе, выносливые и умеющие переносить трудности. Они нашли свое решение: оставив велосипеды, с которыми им было не справиться, на дороге, чернокожие парни припустили бегом за начальником отряда, его братом и Суром. Два гигантских жука бежали рядом. Амазонки же на велосипедах долго не могли прийти в себя. Подключившись к сознанию девушек, Найл понял: никто раньше не принимал таких решений. Все пытались не потерять лицо — и падали им в пыль.
Радовало, что первую проверку они выдержали достойно. Девушки стали смотреть на мужчин с большим интересом, в особенности на напрягающиеся мышцы черных ног, на огромные вздымающиеся при беге грудные клетки… Как Найл с неудовольствием отметил, члены команды вызывали у девиц больший интерес, чем он сам, хотя вначале они вроде бы с презрением отнеслись к мужчинам с черным цветом кожи. Или только старшая из встречавших их женщин?
По пути Найл не забывал смотреть по сторонам. Грязный город в самом деле скоро кончился, и они оказались на грунтовой дороге, идущей в середине поля. Видимо, над ним и летал Рикки.
— Ты облетел весь остров? — уточнил Найл у начальника разведки.
— На это не было времени. Остров слишком большой. Только город, где мы сейчас были, и это поле. Яма с костями находится за ним, чуть левее. Вправо отходит дорога, ведущая на побережье. Там стоят отдельные домики. Ты хочешь, чтобы я теперь обследовал весь остров?