– Мне нравится твоя наблюдательность.
– Она необходима при моём ремесле.
– И какое же у тебя ремесло?
– Мошенник, – сверкнул улыбкой пройдоха. – А ты, скорее всего, безработный наёмник. Судя по тому, как дерёшься, «меченый». Возможно, служил телохранителем. Но потом что-то случилось… – Патрик прищурился. – Да… Несомненно… Я даже знаю, что… Твой господин погиб. Ты не уследил. Не сумел помочь… Нет, не успел… Я прав?
Стальные глаза Диона потемнели, но лицо оставалось каменно-бесстрастным.
– Ты оракул или гадаешь на куриных потрохах?
– Как ты сказал, я очень наблюдательный.
Дион несколько мгновений смотрел на невольного приятеля, словно изучая, затем обронил:
– Где лошади?
Патрик кивнул в сторону двора таверны.
– Там.
У коновязи во внутреннем дворе стояли около десятка отличных скакунов.
– И какие из них принадлежат нашим «друзьям»? – поинтересовался Дион. – Не хотелось бы обобрать честного купца.
– Честных купцов не бывает, – усмехнулся Патрик. – Вот эта шестёрка – их.
– Как ты определил?
– По репьям в хвостах. «Честные купцы» ездят по дорогам и репьи к их лошадям не цепляются. А эти часто ходили бездорожьем – по кустам, бурьянам, узким лесным тропам…
Они выбрали двух самых сильных и выносливых. Остальным Патрик перерезал подпруги, чтобы очухавшиеся разбойники не вздумали устроить погоню.
С тех пор эти двое так и бродили по дорогам Восточного континента, бесцельно переезжая из города в город, из страны в страну. Воинское мастерство Диона защищало от случайных разбойников и других неприятностей, шулерское мастерство Патрика поставляло средства на кров и пропитание, одежду и оружие. Несмотря на различие ремёсел и характеров, эти двое крепко сдружились, и уже не хотели идти самостоятельными путями.
Найдёныш
Стылый рассветный туман полупрозрачной кисеёй перекрывал усыпанную мокрыми листьями глухую лесную дорогу. Серой дымкой струился между деревьями, оседая на сочных зелёных листьях крупными каплями. Лип к шероховатым стволам, одежде, лицу. Мокрой пеленой покрывал разгорячённые крупы лошадей, мгновенно превращаясь в тёплый пар.
– Днём будет жарко, – изрёк Патрик, зябко кутаясь в тёплый шерстяной плащ, выигранный в кости в предыдущем городке у беспечного богатого юнца.
Дион не ответил. Его взор привычно блуждал по окрестностям, примечая всё: от сломанной веточки до примятой травинки, от дрожания кустика до вспорхнувшей пичуги.
Внезапно он резко вскинул руку и натянул повод. Патрик тоже остановился.
– Что?..
Но Дион бросил на него строгий взгляд и произнёс одними губами: «Молчи!»
Патрик умолк и прислушался. Откуда-то доносились странные попискивающие звуки. То ли стонала маленькая зверушка, то ли кот мяукал.
Дион покрутил головой, пытаясь сориентироваться, откуда идёт звук, затем тронул уздечку и потихоньку направился вперёд. Патрик поехал следом, благоразумно спрятавшись за спину товарища.
Вскоре они выехали к развилке. Малоезженая колея, по которой двигались всадники, вливалась в торный путь. На развилке лежала груда поросших зелёным мхом камней, присыпанная палыми листьями и сбитыми бурей веточками. И на этой груде мусора лежал шевелящийся свёрток, издающий необычные пищащие звуки.
– Демоны Подземелья! – взволнованно воскликнул Патрик, спрыгивая на землю и бросаясь к свёртку. Дион не шевельнулся, продолжая настороженно оглядываться вокруг. Его задача – предотвратить внезапное нападение. А свёрток подождёт.
– Это ребёнок! Девочка! – раздался удивлённый голос друга, и только тогда Дион позволил себе взглянуть вниз. Патрик держал на руках плачущего полугодовалого младенца, одетого в длинную тёплую рубашонку.
– Какая-то мамаша выбросила ненужный приплод, – равнодушно обронил Дион.
– Это вряд ли… – задумчиво ответил Патрик, укачивая хныкающего ребёнка. Прижатый к широкой груди и укрытый полой теплого плаща, он согрелся и начал дремать. – Если это ненужный приплод, его бы выбросили раньше, сразу после рождения. Где-нибудь в поле или в глухом месте, оставив на растерзание диким зверям. Но мать этой девочки позаботилась, чтобы она не умерла – тепло укутала, накормила и оставила на распутье, посреди езженой дороги, в надежде, что добрая душа подберёт крошку. Она хотела, чтобы её нашли и спасли… По-видимому, только трагические обстоятельства заставили женщину расстаться с дочерью. Какие, мы никогда не узнаем.
– Ну, мы её нашли… Что делать с находкой? Разыщем мать?