— То, что надо! — Воскликнул он. Девочка заплакала, а вся семья, включая призрака деда, заметно напряглась.
— Простите, уважаемый Дий… — Пробасил Ру. — А это точно необходимо? Мы на ярмарке в Авене купили ей платьишко, дорогое очень, но она просила так… Это любимое её.
— Да, это необходимо. — Жёстко произнёс Дий. — Ты что, не хочешь своего старика проводить как надо?! Не очень хорошо он тебя воспитал, раз тебе для него жалко платья. — Дий укоризненно посмотрел на призрака. Тот был крайне смущён и сгорал со стыда. Тем вопрос и решился. Женщины увели рыдающую девочку в комнату и переодели. На деда было жалко смотреть — с одной стороны ему хотелось попасть в другой мир «как надо», но и очень было жалко внучку, в которой он не чаял души. Снова все собрались и Дий сказал:
— Так, а теперь, каждый должен сказать то, что думает о старике и пожелать ему хорошего посмертия. Каждый. — Он обвёл всех пристальным взглядом. — Ру, начинай.
Ру мялся, запинался, но всё-таки смог худо-бедно высказать свои мысли, сводившиеся к тому, что дед — лучший, и хоть он отец его жены, для него он тоже как отец и всё в таком духе. В конце речи он смахнул слезу. Растроганный призрак рядом тоже тёр глаза. Вся семья высказалась в таком же ключе, а закончилось всё звонким голоском внучки, от волнения крикнувшей:
— Я люблю тебя, дедушка! — И снова залившейся горькими слезами. Призрак рядом с Дием откровенно рыдал. Все помолчали. Ру шёпотом, который слышали все, снова спросил:
— Дий, а зачем тряпки?
— А, тряпки-то? Ну, видишь ли, сейчас твой старик отойдёт, тело расслабится и оправит нужду. Надо же чем-то вытереть.
Все замерли, словно с неба ударил гром. Через секунду тишины девочка, быстрее всех понявшая, что будет с её любимым сарафанчиком, зарыдала в захлёб. Шокированный призрак посмотрел на неё, на Дия, оглядел всю семью, которая только что его провожала тёплыми словами, видимо, представил дальнейший позор и метнулся к своему же телу.
— Аааа! Сво… Сволочь!!! — Закричал дед, приходя в себя. — Дий! Дий, ты сволочь!!!
Дий увлёк за собой Ру, выходя из кухни, оставляя ошеломлённую семью и грязно ругающегося деда.
— Чем мог — тем помог, Ру. Вот тебе микстура — дед как проорётся, дай выпить ложку. Пусть принимает три раза в день. Уже завтра сможет сам встать. Ещё пару лет проживёт. — Ухмыльнулся Дий. — Насчёт оплаты — разберёмся позже. Ладно, пойду, если что — обращайся. И да, сарафанчик девочке верните.
Парень накинул плащ, и, не обращая внимания на благодарственное бормотание мельника, вышел в дождливую ночь. Настроение, и без того паршивое, упало ещё ниже. Но не из-за дождя, а из-за осознания собственной слабости. Учитель Каор мог просто приказать призраку деда вернуться в тело, пару пассов и вот он заперт на пару лет. Травнику же, не обладающему такими умениями, пришлось изворачиваться и играть на струнках души деда. Да и то, приди он парой минут позже, когда душа уже успела бы увидеть свет иных миров — ничего бы не помогло. Да, кое-что он умел и мог. Каор почти ничего не смыслил в травах, полагаясь на магию. Парню же пришлось выучить их все, своими силами экспериментировать, по большей части на себе и на лесных обитателях, чтоб понять, какое растение и как действует. Его наука была больше годна для бабки-повитухи, но не для ученика мага. Хотя, признаться, кое-что могли и травы — в Нарте парень многим помог. Был разбившийся мальчишка, сейчас вот умирающий старик. Теперь по деревне поползут слухи, что магией он таки владеет. Настроение начало было повышаться, но всё испортил сначала дождь, с остервенением ливанувший в лицо травнику, а завершила дело глубокая лужа, в которую он провалился почти до колена.
Глава 2
Проснулся Дий ближе к обеду, и то оттого, что коты изволили потребовать обед. Самочувствие было так себе — вчерашний поход давал знать о себе — надвигалась простуда. Глаза нестерпимо резанул даже тусклый свет из крохотных занавешенных окон. Потеплее одевшись, он сразу же накидал дров в уже остывающую печь и не отходил от неё пока не убедился, что всё разгорелось. Спустившись в ледник, разыскал среди полок со своими «зельями», (как их называл Каор), нужный пузырёк, тщательно взболтал, и сделал глоток. Поморщившись, вернул микстуру на место, снова запечатав. Вернувшись к печке, парень отщипнул зубчик чеснока от сушащейся под потолком вязанки, очистил и захрустел, закинув в рот. Пока травник задумчиво жевал, ладони положил на тёплую стенку печи. Размышлял Дий о домашних делах.