Анка стоял, согнув одно колено, около вмонтированной в стену полки и пытался что-то с чем-то соединить. Перед ним лежал белый предмет, разделенный на две половины, которые походили на части яичной скорлупы. Одна половина оболочки была пуста, а вторая была наполнена электронными компонентами.
– Анка, – тихо проговорила Люинь.
Анка обернулся и явно сильно удивился. Он встал, смахнул тыльной стороной ладони капельку пота с кончика носа, и на носу остался темный мазок.
– Ты всё еще чинишь свой истребитель?
– Да. Сейчас работаю над навигатором. Почти закончил.
– И потом сможешь летать?
– Надеюсь.
Вид у него был усталый, но сосредоточенный. Люинь не знала, как его подбодрить или утешить.
– И тебе всё приходится чинить вручную, вот так?
– Нет. Я не могу открыть интегральные компоненты, к ним нет доступа. Для их починки мне нужно зарезервировать время на ремонтной станции и использовать дистанционный манипулятор.
– Похоже, это сложно.
– Выбора нет.
– Капитан Фитц всё еще отказывается выделить тебе исправную машину?
– Сказал, что выделит, если я публично извинюсь.
– Понятно.
Анка улыбнулся с таким видом, словно притеснения со стороны Фитца его совершенно не волновали. Он снова опустился на колени и продолжил работу. Люинь села на ящик с инструментами рядом с ним и стала спокойно наблюдать за тем, чем занимался ее друг.
– Почему ты решила прийти? – спросил Анка.
– У меня… два вопроса, – сказала Люинь. – Первый такой: что за человек дядя Хуан? В смысле… как к нему относятся в Системе Полетов?
Руки Анки замерли.
– Тебе это зачем?
Люинь рассказала ему о видеозаписи, которую увидела, и добавила:
– Даже не знаю, как это описать. Но… всякий раз, когда я его вижу, у меня возникает разное впечатление. Порой он мне кажется очень добрым, а в другое время он меня просто пугает. А что случилось во время той сцены, которую я тебе описала, я не знаю – ведь не было звука.
– Я ни про что такое не слышал.
– Ну, так какова его репутация в Системе Полетов?
– Гм-м-м… – Анка задумался. – Он – человек с идеями. Но… похоже, у него напрочь отсутствует мораль.
– Откуда ты это знаешь?
– Это просто мое впечатление. – Немного помолчав, Анка добавил: – Он редко произносит речи, да и вижу я его нечасто.
Люинь кивнула и спросила:
– А Система Полетов может применять войска?
– Да, такое право у нее есть.
– Но почему? Я всегда думала, что Система Полетов занимается только транспортировкой грузов и гражданскими делами.
– Теоретически это так. Но само устройство Системы Полетов изначально было очень сильно военизированным, и все ресурсы Системы могут в любое время быть использованы в военных целях. – Анка немного помолчал. – Помнишь ту базу, которую мы видели, когда вылетели из кратера?
Люинь постаралась вспомнить.
– Ты говоришь о той базе, которую мы увидели, когда летели за буровым катером, как два воздушных змея? О той, которая недалеко от Обрыва Анджелы?
– Да. После нашего возвращения я навел справки и выяснил, что это секретная военная научная станция.
– Военная?
– Да. И ей управляет Система Полетов. Я слышал, что ее основал Хуан – лично, как архонт Системы.
– Никогда о ней не слышала. Даже представить не могу, чтобы мой дедушка это одобрил.
– Да и я бы ничего про эту станцию не знал, если бы не поинтересовался.
Люинь умолкла. В последнее время она узнала о своем мире так много нового, что у нее просто не хватало времени, чтобы всё обдумать. Она только осознавала, что этот мир оказался гораздо сложнее и что понять его непросто. Анка прервал работу, опустил глаза и о чем-то задумался.
– Ты придешь в воскресенье? – спросила Люинь.
– А что будет в воскресенье?
– Наш марш протеста.
– Что еще за марш протеста?
– Тот самый, который задумала Чанья, – марш за свободу выбора места проживания и свободу личности. Мы всё это обсуждали в групповой переписке. Я думала, ты в курсе. Вроде бы ты значился в рассылке.
Анка спокойно ответил:
– А, да, мне приходили сообщения. Просто я как-то особо на них внимания не обращал.
– Так ты придешь?
– Пока не знаю. Посмотрим.
Взгляд Анки стал рассеянным. Его длинные пальцы снова начали работать с мелкими деталями. Люинь вдруг догадалась, что ее друг сейчас очень и очень далеко. Сегодня она пришла, чтобы разыскать его, и надеялась поговорить о своих волнениях и сомнениях. А еще она надеялась, что Анка ее утешит, что они не просто поговорят о каких-то великих глобальных идеях, о мире, в котором они толком мало что понимали. А теперь она не знала, что еще сказать. Анка сидел совсем рядом, а она не могла рассказать ему о том, что ее терзало и мучило.