С этими мыслями хоббит вновь перевернулся и, бросив прощальный взгляд на мерцающие уголья, закрыл глаза и почувствовал, что наконец-то засыпает…
В тяжелую, дубовую дверь негромко постучали. Вначале раздались два коротких удара костяшками по двери. Затем, через небольшую паузу, последовал один более сильный удар и опять два - едва слышных…
- Входи, Теофил! – промолвил Странник, откладывая в сторону книгу. Дверь отворилась и на пороге чертога, освещенного единственной свечой да пламенем в камине, показался старый воин, держащий в руке лучину.
- Господин… - промолвил он, слегка склонив седую голову.
- Я тебя умоляю! – воскликнул человек, вставая. – Мы же одни, старый дружище! Неужели ты думаешь, что я позабыл славные годы, когда мы стояли в одном строю на поле брани? Прекрати называть меня господином! По крайней мере, когда мы без свидетелей…
- Ах, Арата, сынок! – откликнулся старик. – Ты не представляешь, как мне было тяжко все эти годы! – В глазах его сверкнули слезы. – А эти разговоры о твоей гибели… Я уже однажды оплакивал тебя – ты ведь помнишь?
- Я всё помню, - промолвил Странник. С этими словами он подошел к старому воину и обнял его за плечи. – Я всё помню! – повторил он, усаживая старика в кресло.
- А я всё вижу, - промолвил тот, - и всё понимаю… Не зря ты объявился в столице после стольких лет странствий в сопровождении этой странной компании! Я чувствую - ты вновь меня покинешь! Все меня покинули по очереди… Вначале – Эфемия, моя любимая жена… Затем твой отец… Затем мои сыновья, что полегли в битвах…
- Что я могу поделать? – скорбно откликнулся Северный Страж. – Каждому человеку изначально начертан его жизненный путь. Я – не Создатель, и не в моих силах что-либо изменить… Скажи, что мне сделать? Если я в состоянии тебе помочь…
- В состоянии! – тут же воскликнул Теофил. – Обещай, что не оставишь меня умирать одного среди этих холодных стен!
- Но…
- Возьми меня с собой, Арата! Поверь, сынок, мне будет куда легче помереть, видя перед глазами дальние горы и бескрайние моря, чем эти унылые стены! Погоди, не прерывай меня! Я знаю, что тебе предстоят нелегкие испытания – других ты и не ищешь! Мои же руки не так крепки, как ранее, а взор не столь остер, но когда я рядом с тобой, я чувствую, что еще кому-то нужен! А кому я могу пригодиться здесь, в столице? Неужто мне, старому, закаленному в боях воину выпала лишь неутешная судьба – охранять всеми покинутые чертоги некогда славных правителей Северного княжества и оплакивать безвременно ушедших друзей? Неужели в этих проклятых стенах оборвется мой путь? Возьми меня с собой, молю тебя!
Странник откинулся на спинку кресла и долго молчал, не отрывая пристального взгляда от лица старика.
- Хорошо, - наконец, произнес он. – Я обещаю!
- Благодарю тебя, сынок… - произнес Теофил, и слеза скатилась по щеке старика. – Я знаю, что твоему слову можно верить!
- Я никак не изменился за эти годы, - промолвил Странник. – Но чувствую, что многое переменилось за время моего отсутствия в столице! Люди стали другими… Мы повстречали по дороге Эдрика. Ныне он капитан княжеской гвардии!
- Подонки! – стиснув кулаки, промолвил старик. – Князь Аргил окружил себя сплошь подобными людишками! Они лижут князю задницу при ясные очи светлейшего. А за глаза обзывают его же последними словами… Они позволяют себе врываться в дома честных граждан, хватать посреди светло дня кого заблагорассудиться и отправлять их в застенки без суда и следствия, грабить одиноких странников и обирать уважаемых купцов. Негодяи! Ты должен знать: люди недовольны правлением Аргила и всё чаще вспоминают годы правления твоего отца.
- Я слышал об этом, - промолвил Странник, раскуривая трубку.
- Ходят слухи… - Теофил бросил осторожный взгляд на Стража.
- Слухи всегда ходят, - произнес тот, не глядя на старика.
- Но всё же, скажи мне, сынок…
- Я знаю, какие слухи ходят по кабакам да тавернам! – отрезал человек. – В них нет и крупицы правды! К тому же, как ты сам, Теофил, заметил, я не собираюсь надолго здесь задерживаться!
- Но…
- Никаких «но»! Прекратим этот бессмысленный разговор!
Старик лишь вздохнул и понурил голову. Некоторое время спустя он неспешно поднялся, собираясь уходить, и вопросительно глянул на молчаливого Стража. Однако тот даже не шелохнулся, продолжая задумчиво наблюдать за последними всплесками пламени в очаге. Вздохнув, старый воин вновь опустился в кресло.
- Скажи, Теофил, - произнес Арата, наконец, - отчего умер мой отец?
- Ах, сынок, - горестно всплеснул руками старик. – Прошло уже тридцать лет с того дня…
- Ты хочешь сказать, что всё позабыл? Разве тебя тогда не было в нашем доме?
- Был! Я уже три года, как возглавил охрану княжеского дома. Именно - дома, а не князя! Отец твой был сильным человеком и великим воином. Он считал, что ему-то охрана не нужна, что это только унижает князя… Аргил, кстати сказать, не столь щепетилен в вопросах княжеской чести! За ним повсюду следуют его «гвардейцы»…
- Оставим Аргила, - хмуро произнес Странник. – Как умер мой отец?
- Помнится, прошла неделя, как гонцы с юга принесли в столицу весть, что ты, Арата, смертельно ранен… Ах… На людях князь старался держаться… Но мы-то, домочадцы, видели, сколь глубоко он переживает это известие: не спит по ночам, места себе не находит… И тут пришло время очередного княжеского пира. Ты знаешь, Арата, как серьезно отец твой относился к подобным мероприятиям. И хоть многие советовали ему отменить пир, князь не согласился. Сказал, что не в праве нарушать древние обычаи Севера. Он так и сказал: мой сын – всего лишь воин! Если мы будем скорбеть о каждом воине, павшем на полях сражений, жизнь превратится в сплошные поминки. Мы живем ради живых людей, а люди должны радоваться. Нельзя даже малых утех отнимать у народа, иначе жизнь его превратится в сущий ад.
Странник лишь кивнул.
- Меня на пиру не было, но, говорят, отец твой много пил… Более, чем обычно… На следующий день он долго не вставал, а после передал, что ему нездоровится и просил не беспокоить. Ясное дело, все в доме ходили на цыпочках, стараясь не потревожить князя. Только под вечер малость всполошились и послали за лекарем – ты же знаешь, Арата, что собственного лекаря отец в доме не держал… Привели лучшего – он нынче служит у самого Аргила. Что уж он там делал, не знаю. Я не по этой части… Только день ото дня становилось отцу твоему всё хуже, и наконец - не прошло и недели после пира - как князь Артанар упокоился…
- Скажи, Теофил, ведь мой отец был крепким человеком?
- Истинно так, - покивал старик. – Крепким и могучим! Но странные и необъяснимые болезни порой уносят жизни и не таких здоровых людей. И тому есть примеры! Могу лишь напомнить незавидную судьбу великого князя Эарнура третьего - сына Ондогера второго…
- Обойдемся без исторических экскурсов, - недовольно произнес Арата. – И что - после пира еще кто-то заболел подобной «странной» болезнью?
- Нет… Вернее, мне ничего об этом не известно…
- Скажи, Теофил, - промолвил человек, и лицо его словно посерело. – Мог ли кто-то отравить моего отца?
- Ах, господин, - старик только развел руками, - слухи об этом продолжают ходить вот уже тридцать лет. Да только свидетелей тому нет…
- Спасибо, старина. – Странник откинулся на спинку кресла и, сложив руки за головой, потянулся. – Нет ничего хуже, чем бродить в сумерках давно ушедших дней… Иди спать. Но встанешь спозаранок! Мне надо, чтобы ты отправился в город, прошвырнулся по кабакам да отыскал пару нужных мне людей!