— Ну, а как ему не робеть, коли у меня юнгой начинал. От меня же получил толчок и дальше пошел. Оно ведь в кровь въедается так, что потом и не вытравишь. Вот и в нем осталось. Только, если ты решил, что он тебе спуск даст, сразу отбрось такие мысли. Выворачивать тебя станет основательно. Потому как дело свое знает туго, и преподавателей подобрал под стать себе. А еще, злость в нем сидит, что его от кораблей отставили, и посадили в кресло директора. Дело полезное, но ему не по душе.
— Получается, завидует он своим ученикам? У них-то все еще впереди.
— Завидует. Да только поделать ничего не может. Этот век ему суждено провести в кресле директора. Такова воля боярина, и его вассальный долг. Ничего. По возрождении отведет душу.
— Понятно. Дорофей Тарасович, я еще хочу заскочить к Турусову.
— О как! А чего же ты шельма раньше-то молчал. Я ить на «Новике» был до обеда. Сейчас на верфь к Горюнову собрался, глянуть как дела с новым пароходом. А Якова мы с собой не прихватили.
Рыченков и Носов создали-таки свою пароходную кампанию. И комплектовали их судами типа «Карася», благо в нем сочетались все необходимые качества. К тому же, помимо высокой скорости у него еще и мореходность куда лучше. Вот и строили их на верфи, постепенно расширяя маршруты и удовлетворяя потребности пассажиропотока.
После случая с Просвирой, о силовом варианте в конкуренции с ними уже никто не задумывался. Вольные капитаны либо становились на мостики пароходов стариков разбойников. Либо уходили в грузоперевозки. Что так же было достаточно востребованной услугой.
— Да ладно тебе. Мне что же теперь в танке ездить, — отмахнулся Борис.
— Причем тут танк, — искренне удивился Рыченков, подразумевая емкость для жидкости.
— Ну в смысле в блиндированном автомобиле.
— И где тут связь? — продолжал недоумевать старик.
— Нет связи. Оговорился я.
— Ладно. Но только без охраны оно все одно неправильно.
— Да что со мной случится в Голубицке-то. Дорофей Тарасович, я уж говорил, не идет тебе из себя наседку изображать. Все, я пошел.
— Ты домой, к Турусову-то, или на верфь?
— Домой, — откинув крышку часов, ответил Измайлов.
— Вот и ладно. Я Якова туда вызову. И без разговоров мне. А то, вот так оставишь тебя без догляду, так ты обязательно во что-нибудь вляпаешься. Талант у тебя такой.
Вообще-то у Бориса есть что возразить. Доводов, эдак, с воз и маленькую тележку. Но он все же предпочел промолчать. Что ни говори, а старики разбойники о нем пекутся как о сыне. Хотя, вот ей-ей, лучше бы своими озаботились.
Их возраст теперь ровным счетом ничего не значит. У обоих высшее образование за плечами, о чем свидетельствую дипломы Голубицкого университета. А значит по возрождению в кармане. И с достатком теперь полный порядок. Но нет, держатся за него. Чему он, признаться, откровенно рад.
Глава 2 «Новик»
Инженер-кораблестроитель Турусов проживал в стороне от центра. Еще не рабочая окраина, но уже встречаются дома пребывающие не в лучшем виде. И мостовая изобилует выбоинами, заделать которые у городских властей не доходят руки. Или все же не хватает пинка животворящего. Казна боярина Голубицкого не бедствует. Так что, средства всяко-разно имеются. Иное дело, что лень и некомпетентность свойственны не только прежнему миру Бориса. Они вполне себе процветают и здесь.
Измайлов ухмыльнулся и сделал себе зарубочку, написать в канцелярию боярина жалобу. Ему как-то без разницы, он с местными чиновниками отношения испортить не боится. А анонимки тут не рассматривают. Сразу отправляют в урну. Если только в полицейской управе или жандармском отделении. Но это уже совсем другое.
Вошел в подъезд нужного пошарпанного трехэтажного дома. Поднялся на второй, и остановившись у нужной двери, провернул механический звонок. На зов явилась домработница. Эдакая молодуха, с приветливым лицом и пышными формами. Про таких говорят, кровь с молоком.
Сам-то инженер среднего росточка и сложения, с коротко стриженными и редкими русыми волосами. Взгляду не за что зацепиться. Но прислугу себе подобрал такую, что — возьмешь в руки, маешь вещь! Угу. Тот еще шалунишка. Живет-то один. Закоренелый холостяк. В то же время в общении с женским полом робеет. А тут оно как-то само сложилось. Да и бабе какой-никакой прибавок. Поди одна троих тянет. Ну не удержался Измайлов. Выяснил.
— Здравствуй, Анюта.
— Здравия вам, Борис Николаевич.
— Хозяин-то дома? — поинтересовался он у женщины.
— Отдыхают после обеда. Да вы не беспокойтесь, ему уж вставать пора. На службу возвращаться. Проходите, я пока полдничать соберу.