Мария Николаевна вылезла из троллейбуса. Тот захлопнул за ней двери. Она постояла, озираясь по сторонам. Перекинула котомки через плечо, в оставшиеся вцепилась руками и пошла. Она часто останавливалась, что б передохнуть и собраться с мыслями. Она хотела выполнить обещание данное мужу, Николаю, не плакать, быть сильной. Но это не получалось. Слезы текли по щекам.
Я должна, должна. Толика бы не расстраивать. Ему и так тяжело. - Крутилось в голове. Ей указали, как пройти в хирургию. Вошла в холл. Тут лежит ее сыночек, ее мальчик. Забралась на третий этаж. Отыскала палату. Остановилась у дверей. Номер какой нехороший. Тринадцать. Не счастливый. Открыла дверь, вошла. Ее Толик и второй парень сидели на своих постелях, разговаривали и смеялись.
- Что, Алексей, здорово Роман нас за один прием вылечил. Без него пропали бы. Как заново родились. Приеду домой к мамке...
- Толя! - Мать сбросила сумки и бросилась к сыну.
- Мама! - Анатолий приподнялся навстречу матери.
Она обняла его. Заплакала.
- Толя. Толечка мой. - Обнимала его плечи, голову. Руки ее дрожали, от слез ничего не видела.
- Что ты, мама. - Толя обнимал мать, пытался ее успокоить. Господи, мама рядом. Все позади. Все будет хорошо.
- Я к тебе. Нам сказали, ты совсем плох. Ноги будут отнимать. - Слезы. Будто в ней были реки слез. Вновь полились из глаз. Одна мысль, что ее сыну причинят такую боль, что он станет калекой разрывали сердце.
- Мама, смотри, скоро ходить буду. Алесей то же неходячий был. А теперь шустро бегает. - Он руками чуть отстранил от себя мать, пусть увидит, он стоит на ногах. - Видишь, видишь, мама. У меня все хорошо.
- Вы не плачьте. Здесь хорошо лечат. - Говорил Алесей. Глядя на этих двоих. Алексею самому отчего-то хотелось плакать. Мать, сколько в этом слове.
- Ой. Вижу. Только успокоиться не могу. Мы с отцом извелись. Нам сказали, без ног ты останешься. - Мария Николаевна пыталась унять слезы.
- На поправку я мама. Все обошлось.
- Слава богу. Чего это я? Я гостинцев привезла. Все свое.
Она вновь бросилась к своим сумкам, начала вытаскивать гостинцы.
- Поедите маленько. Все польза будет. Здесь, наверно, одной кашей кормят. - Кто позаботится о ребенке, кроме матери. Никому не нужно чужое дитя.
- Нет. Кормят не плохо. Но по домашнему я соскучился. И Алексей не откажется.
- Вот, вот. Все из дома. Сальцо. Как ты любишь, подкопчённое. - Она суетилась, никак не могла прийти в себя от радости.
- А как, как лечили-то? - Спохватилась Мария Николаевна.
- Нормально. Ромка пришел и вылечил. - Такое простое объяснение.
- Ромка?
- Ну. Да. Потыкал так, этак. Мне ноги потер. Лехе по хребту двинул. Все и прошло. - Сейчас все было в прошлом и выглядело даже забавным.
- Ты чего его Ромкой называешь. Надо Роман доктора звать. - Что ж у нее сын такой нескладный. Как можно так говорить о докторе.
- Не доктор он. Просто мужик хороший. Санитаром работает. - Толик рассмеялся.
- Так простой санитар? - Мать не могла понять, как может санитар вылечить. Если врач не смог. Их же тому обучают.
- Да. Врачи отказались от нас. А Роман пришел, все в одночасье сделал.
- Отблагодарить надо. По-людски. Чего-то дать. Заплатить. Сейчас даром никто. Хоть гостинцев, денежек дать. - Весь ее жизненный опыт говорил об этом. Сухая ложка рот дерет.
- Мама, успокойся.
- Как успокойся. Надо найти его. В ножки поклонится. А вы кушайте, кушайте. Я сбегаю, отыщу его.
Она нагребла в одну сумку "гостинцев", вышла в коридор.
Ромка сидел, развалившись на стуле, и глядел на цветочек. Сосредотачивался.
- Хорошо. Совсем не плохо, смотрится. Уют и шарм.
Вошел Павел Павлович.
- Что, Рома? - Главврач печально качал головой.
- Что, Павел Павлович? - Опять ему достанется.
- Опять твои проделки. С прежним не успели развязаться. Что творишь? - Павел Павлович подсел к столу.
- Что случилось? - Роман понимал, о чем идет речь. Но желания признаваться в содеянном у него не было.
- Сам не знаешь. Опять прикидываешься. - Павел Павлович не знал, хвалит ему Ромку или ругать. - Я про Марию спрашиваю.
- Она сама просила. - Объяснение глупое, но другого не было.
- Сейчас вся больница стоит на ушах. О твоих делах и в других отделениях наслышаны. До главного врача госпиталя дойдет.
- Я не хотел. - Иногда и Боги, как простые мальчишки, оправдываются за свои проделки.