А команда, как и положено в подобной ситуаций, посылалась. Поражения следовали одно за другим и, когда «Падова» после проигрыша лидеру «Ювентусу» 0:4 опустилась на 15-е место, Гуттманна уволили. Конечно, никаких премиальных он не получил, репутация его была подмочена, да еще Итальянская федерация решила его на пару месяцев дисквалифицировать.
Бела подал в суд, проиграл его, но решил не сдаваться и апеллировал к вышестоящим инстанциям. «Он не сразу понял, что в Италии быть только футбольным специалистом мало, надо еще знать местную специфику, хорошо в ней ориентироваться и мгновенно реагировать на постоянные раздражители. В разговоре се мной Бела примерно так и выразился: «Я еще не знал тогда Италии», — писал Енё Чакнади. «Иначе он вряд ли согласился бы на предложение из Триеста».
«НУЖЕН БОЛЕЕ ВЕЗУЧИЙ ТРЕНЕР!»
Летом 1960-го «Триестину» покинул «алленаторе» Нерео Рокко, местный уроженец, поигравший в городском клубе и начавший в нем свою тренерскую карьеру. Два года подряд его команда благодаря «катеначчо» Рокко, итальянскому варианту швейцарского «замка» Карла Раппана, дважды подряд (1948/49 и 1949/50) занимала высокое восьмое место в серии «А». Почему Рокко решил сменить обстановку и уйти из фактически созданного им середняка высшей итальянской лиги в команду серии «В» «Тревизо», история умалчивает.
К сентябрю трасти по Гуттманну и «Падове» поутихли, триестцы пообещали Беле поддержать морально и даже материально его поиск истины в суде. «Я, собственно, потому и согласился. Руководители «Триестины» произвели приятное впечатление, с ними можно было разговаривать, мне показалось, что мы нашли общий язык. Кроме того, в споре с «Падовой» они были на моей стороне и обещали поддержку. Турнирная задача была поставлена одна-единственная — не вылететь из серии «А». За это даже была предусмотрена; премия в контракте».
Что характерно, именно этот пункт Гуттманну не очень нравился. Не премия, а то, что перед командой не ставят высоких задач. Клуб не вылетел, и при продлении контракта сам Бела предложил заменить пункт о премии за «невылет» на поощрение за попадание в первую шестерку, о чем в тогдашней «Триестине» даже и мечтать не могли. При этом Бела требовал усиления личного состава, с которым можно было бы решать такую задачу. В этом ему отказали.
За два сезона, проведенных в Триесте, гуттманновская команда занимала 15-е и 17-е места, то есть не вылетала, правда, никакой конкуренции не только грандам, но и середнякам составить не смогла. В сентябре 1952-го Белу уволили, причем с анекдотичной формулировкой, составленной в благодарственной форме с выражением сожаления: «Тренер Гуттманн сумел за время пребывания привнести свежие идеи (после Рокко гуттманновская игра выглядела сверхатакующей — Б.Т.) и поставить игру. Мы спокойны за будущее команды (! — Б.Т.). Теперь нам нужен более везучий, нежели Бела, тренер».
Яснее выразиться было нельзя. Гуттмвнн так и не стал своим, удобным. Он остался специалистом, которого терпят только в случае успеха. Успеха не было. Служащий сделал свое дело — служащего можно уволить.
Допустимо здесь и другое предположение. Летом 1952-го сборная Венгрии стала победителем футбольного турнира Олимпиады в Хельсинки. Бела Гуттманн был тогда неофициальным советником тренера «Араньчапат» Густава Шебеша. Возможно, по возвращении в Италию он попытался объяснить триестцам, что надо работать иначе, чем раньше, что и привело к досрочному расторжению контракта. Но это на уровне домыслов и слухов, коиx о жизни Гуттманна ходит множество. Что до финансовых обязательств, то руководство «Триестины», в отличие от падуанского начальства, повело себя вполне прилично. Все предусмотоенные выплаты были сделаны.
УРОК АРГЕНТИНСКОГО
Бела, решив, что Италии для него достаточно, сорвался с места и отправился в Аргентину, где потренировал «Кильмес», а затем приехал на Кипр и принял местный «Апоэль» из Никосии. Вот тут-то, осенью 1953-го, его и застала телеграмма из Милана. Белу Гуттманна приглашали на переговоры «на предмет работы тренером в клубе «Милан».
Возможно, мысль позвать Белу окончательно созрела у президента Умберто Трабаттони после поражения в 8-м туре от злейшего врага и соседа «Интера» со счетом 0:3, причем в этом матче все три мяча в ворота «миланцев» забил венгр Иштван Ньерш. Ну, это скорее шутка.
…Факт же состоял в том, после победы в чемпионате 1950/51 под предводительством Лайоша Цейзлера «Милан» два сезона подряд оказывался в тени «Ювентусе» и «Интера». Уже небыло в команде Цейзлера — он ушел после проигранного «Юве» скудетто-52, не было Грена, по возрасту и травмам закончившего карьеру, но состав был гю-прежнему сильный, вполне способный бороться за чемпионство. Главное же состояло в том, что, впервые ощутив сладость победы в серии «А», «миланцы» уже не желали довольствоваться вторыми и третьими местами и жаждали новых побед…
После поражения от «Интера» «Милан» отстал от лидера на целых пять очков всего за восемь туров до финиты и занимал шестое место. Надо было что-то предпринимать, и тут вспомнили о Гуттманне. Несмотря на победу в следующем туре над «Дженоа», тренер Арриго Морселли был отправлен в отставку, а его место занял приехавший с Кипра Бела.
«Я не очень-то рвался обратно в Италию. Предыдущий опыт подсказывал — не возвращайся. Hо это «Милан»! Это возможность поработать с отличными футболистами Нордалем, Лидхольмом, Буффоном, это возможность побеждать. Как можно было отказаться?! И я поехал…»
Обстановка в команде после неудач начала сезона была, разумеется, далека от идеальной.
«Нервничать, — объяснил Гуттманн игрокам, — это привилегия руководства, а мы должны тренироваться и играть». Уважение игроков, прежде всего звезд, новый тренер завоевал тем, что принимал участие в тренировках. Он, 55-летний, участвовал вместе с ними в двусторонках в любую погоду, успевая подсказывать и пояснять нюансы избранной им тактики.
На любой каверзный вопрос от прошедших огонь и воду «профи» Бела быстро находил ответ. Кроме того, он сразу решил показать, «кто в доме хозяин».
…В легенде о Гуттманне упоминается, будто он, не желая находиться между двух огней — начальством и командой, спровоцировал конфликт с дорогим аргентинским приобретением по имени Реккарди. Тот рвался в основу, бузил, скандалил, жаловался в правление, но, услышав от тренера «не нравится — свободен», быстро притих.
Гуттманн якобы объяснил руководителям, что девятнадцать звезд в команде — многовато, поскольку на поле выходят только одиннадцать человек, и ему, тренеру; решать, кто будут эти одиннадцать. Остальные, значит, на примере этого аргентинца прорекли, что лучше не возникать, и тоже успокоились…
В списочном составе «Милана» того времени человека по имени или фамилии Реккарди я не нашел. Зато имелся аргентинский вратарь Рикардо Торос. Возможно, речь идет именно о нем. Он был дублером Буффона и сыграл за «Милан» всего две встречи. Одно из его участий оказалось роковым для Гуттманна…
Но, может бьпъ, под «Реккарди» подразумевался другой аргентинец — натурализованный нападающий Эдуарде Риканьи, со скандалом покинувший «Ювентус» и летом 1954-го приобретенный «Миланом»…
ВЕЧНАЯ ВОЙНА С ПРЕЗИДЕНТАМИ
Бела руководил «Миланом» в сорока четырех официальных встречах, проведенных клубом в серии «А». Двадцать; пять, из них пришлись насезон-1953/54, когда миланский клуб после прихода Гуттманна пытался настичь ушедших в небольшой отрыв лидеров — «Ювентус» и «Интер». гСделать это не удалось, «Милан» финишировал третьим, а отрыв от чемпиона увеличился до семи очков.