– Русский, что это было? – потребовал объяснений вызвавший его на мостик капитан.
– Что именно, сэр?
– Какого дьявола ты забавлялся, метя в борт, когда мог засыпать снарядами их палубу? В благородство играешь?
– Никак нет, сэр. Совершенствую свое умение.
– Какого дьявола, щ-щенок! Решил сделать из меня дурака?! – Бентли говорил тихо, цедя слова сквозь зубы, но в каждом чувствовалось восклицание.
– Никак нет, сэр. Когда мы отбивались от крейсера, лейтенант Абрамс приказал обстрелять мостики с противоминными пушками. Но у меня ничего не получилось. Вот я и подумал потренироваться на этом торговце.
– Так почему же тогда ты стрелял не по мостику, а в борт?
– Борт высокий, сэр, и для учебных стрельб гораздо предпочтительней.
– Настолько, что ты сделал еще один выстрел по курсу? Да, русский?
– Полностью сбить горизонтальную и вертикальную наводку. Выстрелить по отвлеченной цели. И потом повторить, закрепляя урок, сэр. Все как меня учил мой наставник, сэр, – тянясь по стойке смирно и пожирая начальство взглядом, твердил свое Борис.
– А ты не так уж прост, а, русский?
– Сэр, вы отдали приказ заставить его остановиться, что я в точности и выполнил. Об обстреле палубы ни вы, ни лейтенант Абрамс ничего не говорили.
– Подумай над другим, русский. Твои художества могли стоить нам пары-тройки попаданий, в результате чего список раненых и убитых мог пополниться. Думаешь, парням это понравится?
– Я думаю, что ввиду моей полезности вам не понравится, если кто-то из них решит навредить мне, сэр.
– И ты совершенно прав, парень, дьявол тебя задери. Хорошо. На будущее я буду знать, как отдавать тебе приказы.
– Так точно, сэр.
Почему Борис поступил именно так? Да кто же его знает. Щелкнуло что-то, словно кто тумблер переключил. Ну вот какого он калечит людей? Раньше-то все думал, что делает это из чистого инстинкта самосохранения. Если не ты, то тебя. Но вот сегодня отчего-то почесал репу. А какого, собственно говоря, ляда? Кто его заставлял подписывать тот договор? Он ведь не был в безвыходной ситуации.
По большому счету, при принятии решения он руководствовался тем, что не пожелал оставаться с экипажем «Жанетт», где оказался против своей воли. Ну и взыграла кровь молодецкая. Захотелось приключений и морской романтики. Но это ведь не игра. Тут льется реальная кровь и ломаются настоящие судьбы. От осознания этого на душе стало как-то нехорошо.
Поэтому он себе пообещал, что надолго в экипаже «Розы» не задержится. Идут все они лесом. Правда, тут до кассы добраться не так легко, как на «Жанетт». Ну да уж как-нибудь, не пропадет.
Приближаться вплотную к пароходу не стали. Еще чего не хватало, приставать к высокому борту корабля, рискуя получить сверху какой нехороший гостинец. Вместо этого спустили две шлюпки и катер, на которых к французу направилась призовая команда под началом самого капитана Бентли.
Команда «Вивьен» спустила трап, и парни с «Розы» споро поднялись на борт. Все давно уже отработано. Каждый знает, чем ему заниматься. Поэтому каперы быстро разбежались по своим постам.
И в числе первых – боцман, который тут же исчез из поля зрения, едва очутился на борту. Впрочем, отсутствовал он недолго. Не прошло и пяти минут, как Джек скатился вниз по трапу, толкая перед собой какого-то толстячка в белом костюме с саквояжем в руках. Впрочем, гадать по этому поводу Борис не собирался. И так все ясно. Джек тащит на «Розу» французского фельдшера с «Аптечкой».
Артефакты – дело такое. Они привязываются к конкретному человеку, и никто другой ими воспользоваться не сможет. Из плюсов «Аптечки» – для ее использования не нужны особые знания и умения. Привязать можно к абсолютно любому человеку. Использовать проще простого. Личного опыта у Бориса не было, он об этом только слышал и читал.
И да, отобрать аптечку в качестве трофея не получится. Любой другой артефакт – без проблем, закон войны. Если только сможете дать им ума. «Аптечка» же, и медики вообще, под защитой международного «Красного креста». Подобное деяние сразу же переведет капера в разряд пирата, вне зависимости от имеющегося у него патента. Если медик погиб во время боя – это одно. После – уже совсем другой расклад. Но и отказать в помощи он так же не имеет права.
Не прошло и получаса, как Хилл и второй матрос были уже на палубе, довольно щурясь на солнышко. Радостно им. Еще бы. Только что их положение было худшим среди раненых. А тут вдруг р-раз! И даже те болячки, что были прежде, сошли на нет. Чудесная штука эта «Аптечка». В прежнем мире Бориса за такое чудо душу продали бы.