Словно невзначай, во сне, он коснулся обтянутой панталонами и несколькими юбками попы Москаленко. Он не пытался эдаким образом заигрывать и уже тем более не был прижимальщиком в общественном транспорте или, того хуже, фетишистом.
Это было скорее напоминанием самому себе, что вокруг хватает реальных и вполне доступных женщин. А в том, что Елизавета Петровна в прошлом позволяла себе маленькие шалости, лично у него сомнений никаких. И тут же нашел этому подтверждение, когда почувствовал едва уловимый толчок в руку. Не недовольный, а именно интимный.
Не спрашивайте, как он это понял. Но понял настолько, что пришлось слегка отстраниться, не то еще дотянется, паршивец, до цели, вот тогда стыда не оберешься. Хотя он и сейчас почувствовал, что заливается краской, и поспешил хоть как-то укрыть свое лицо. И «не просыпаться»! Ни в коем случае! Я не я и хата не моя! Вот же старая-молодая кошелка…
Их быт по определенному Москаленко распорядку наладился легко. Единственный недостаток – это вынужденная мера урезания порций воды и пищи. На катере обнаружились рыболовные снасти, и иногда Борису удавалось кое-что поймать. Но случалось это редко. Словно рыба в море повывелась.
Под парусами шли довольно бодро. Пару раз на горизонте появлялись дымы пароходов, но Елизавета Петровна решительно отворачивала в сторону, не желая ни с кем пересекаться. Хотя машина вполне позволяла им догнать судно. Но кого они встретят на палубе неизвестного корабля? Их положение было не настолько отчаянным, чтобы рисковать подобным образом. Москаленко не забывала о том, что отвечает за жизнь боярышни.
Они держали курс к французскому колониальному острову Вольвик, на котором находилась штаб-квартира губернатора архипелага и присутствовало российское консульство. Это позволило бы сразу начать процедуру подачи встречного иска. Никаких сомнений, Бентли уже добрался до итальянского порта и поспешил себя обезопасить.
– Елизавета Петровна, слева по борту парус. И они, похоже, меняют курс в нашу строну.
Катер пробирался между островами одного из Сомалийских архипелагов. Скудные края, бедное население. Ладно еще тропические острова, богатые влагой и растительным миром. Тамошняя флора словно создана для ленивого человека и не позволит ему умереть с голоду. Чего не сказать об этих местах, изобилующих если не абсолютно голыми и покрытыми одним лишь песком островами, то уж со скудной растительностью точно. Поэтому они никому не интересны и не нужны. Хотя номинально и не бесхозные.
Располагаются архипелаги в месте, удачном для караванных путей. Поэтому маршрут используется довольно активно. Как результат это приманивает пиратов. Причем и вот на таких небольших парусниках. Отчаянные сорвиголовы берут на абордаж даже крупные суда. Не всегда удачно. Зачастую им это стоит большой крови. Но не останавливает.
– Пока непонятно, но, похоже, это все же пираты, – вооружившись подзорной трубой, резюмировала Москаленко.
– Если судить по парусам, их судно не больше нашего катера. Маловато народу для абордажа даже среднего парохода, – усомнился Борис.
– Так и есть. Но суда они штурмуют на нескольких лодках, вмещающих по пятнадцать-двадцать человек. Эти могут направляться куда угодно по какой-либо надобности. Но они однозначно определили европейский парус и пропустить его никак не могут.
Еще полчаса, и стали очевидны четыре момента. Первый – это была традиционная сомалийская лодка под родным треугольным парусом. Узкое, длинное и хищное суденышко, способное разгоняться до таких скоростей, какие не снились ни одной европейской яхте. Второй – на борту находилось пятнадцать человек. Третий – ребятки были вооружены, причем держали свои винтовки и древние мушкеты в руках. И последний – они, без сомнения, преследовали их. И судя по тому как возбудились – рассмотрели на борту женщин.
– Борис, подайте мне винтовку, – требовательно протянула руку Москаленко.
– При всем уважении, Елизавета Петровна…
– Дайте мне винтовку. Уж не хотите ли вы сказать, что стреляете лучше меня?
– Именно это я и хочу сказать.
– Я, конечно, помню, что вы отличились, стреляя по пиратам у Яковенковского. Но сейчас нам не до экспериментов. У меня третья ступень стрельбы из винтовки.
– Ваша ступень ничего не значит, сударыня, – вгоняя в ствол патрон, покачал головой Борис. – Екатерина Георгиевна, закрепите румпель, и обе спрячьтесь за машиной.