Два дня я провел наблюдая за Теремком и гуляя по городу. Хороший городишко. Точно прикуплю тут себе недвижимость. Своеобразный конечно. Вся экономика, все жители Кочек заточены на Заброшенные земли. Охотники, проводники, торговцы, обслуживающий персонал для туристов-экстремалов, решивших пощекотать себе нервы походом в аномалию. Не знаю, чего уж там такого страшного, ну кроме того, что мана в тех местах шалит и действует, как ей заблагорассудится. А в остальном вполне себе обычная тайга. Зверушки необычные, так мутация у них уже устоявшаяся, можно сказать просто появились новые виды. Может где-то в глубине и есть жуткие твари, но я там не был, да и местные с туристами туда не суются. Слышал разговор, что вроде ученые из какой-то столичной Академии отправляли экспедицию к центру аномалии. Только с тех пор ее никто и не видел. Как и военных, отправленных на поиски пропавших. А охотников спасать спасателей среди местных не нашлось.
На третий день во время обеда в ресторане ко мне подсел пожилой мужчина, интеллигентного вида. Приличный костюм, белоснежная сорочка, галстук, на носу очки в золотой оправе. На пальцах перстни, с камнями и какими-то символами, явно что-то обозначающими.
— Здравствуйте, молодой человек, мне передали, что Вы хотели меня увидеть? — голос мягкий, вкрадчивый, взгляд внимательный, немного ироничный. Только вот стальные искорки то и дело вспыхивающие в этих голубовато-серых глазах, говорят о том, что их владелец человек не простой и очень опасный.
— Здравствуйте, — я вопросительно смотрю на своего собеседника.
— Ой, простите мне мою забывчивость! Годы знаете ли, — он всплеснул руками и огорченно покачал головой. Ну, просто добрый дедушка, решивший уделить минутку своего времени молодому поколению, — Фроди Сигурдович.
– Очень приятно, Фроди Сигурдович, – я привстаю и слегка кланяюсь, — Федор.
— Просто Федор? – дедушка вскидывает бровь, — Вы эллин?
— А зачем усложнять? — смотрю ему прямо в глаза, – И ответ на второй вопрос — нет.
Мужчина посверлил меня взглядом и кивнул.
— Так о чем Вы хотели поговорить?
— Вы голодны?
— Нет. Молодой человек, — в его голосе проскочило раздражение, — Мое время стоит очень дорого.
— Не дороже денег, уважаемый Фроди Сигурдович. Не дороже денег. А о них я и хотел с Вами поговорить. Но не здесь же, — я с улыбкой обвел рукой зал набитый посетителями. И снова ему пришлось со мной согласиться. Я же терпение собеседника испытывать не стал и подозвав официанта рассчитался. — Предлагаю прогуляться. Погода сегодня просто чудесная.
Мужчина просто кивнул и поднялся из-за стола. Стоило нам выйти на улицу, позади появилась пара устрашающего вида боевиков. Еще пятерых я наметанным глазом заприметил немного поодаль. Интересный дядечка меня почтил вниманием. И ментально ощущается, как зеркало. Не своя защита. Артефакт. Дорогой. Даже у Зоряны такого нет.
— Я Вас слушаю, – в его голосе послышалась сталь.
Встреча прошла, можно сказать, продуктивно. Были и угрозы и попытки подмять и хитрые подходы с целью выведать кто я и зачем здесь появился. Я еще недоумевал, почему настолько серьезный человек лично пришел на встречу к какому-то юнцу. А потом осенило. Меня принимают за представителя рода! Юного аристократа отправленного в Кочки с целью показать себя и, возможно, урвать свой маленький кусочек от пирога с Заброшенных земель. Ведь здесь крутятся деньги. Огромные деньги. Пограничье не раз пытались подмять под себя, то один род, то другой. Не получалось. Против агрессора тут же ополчались остальные аристократы и местная вольница.
Теперь тут действуют разные ассоциации, гильдии, общества. Названия разные, а суть одна. Это наемные отряды действующие в интересах отдельных аристократов, родов и кланов. Особняком стоят вольные охотники — это местные, для них Заброшенные земли не бизнес, а родной дом. Они не подчиняются никому. У них есть своя иерархия, свои законы и круговая порука. Вокруг всего этого кормится криминалитет. Азартные игры, проституция, контрабанда даров аномалии. И сдается мне криминал и вольные суть две стороны одной медали.
Всё Пограничье кипящий котел интриг, интересов, противоречий и взаимосвязей. И в этой мутной воде, помимо солидных игроков, пытаются поймать свою рыбку всякого рода авантюристы, проходимцы, ватаги из пришлых охотников и мелкие слабенькие дворянские и аристократические рода. Вот меня и пытались прощупать, кто я есть на самом деле. От аристократов и дворян я сразу открестился. Чревато знаете ли. А в остальном нагнал тумана. Фроди Сигурдович остался недоволен, но съел. Деньги не пахнут. А я ему предложил золото и редкие ингредиенты из аномалии. Да тут даже шкура Гигантского медведя стоит, как автомобиль. А она у Зоряниной кровати на полу валяется. То-то девчонка на меня так посмотрела, когда я ей ее подарил, заметив восторг в глазах ребенка при виде мехового коврика с огромной клыкастой головой.
Будут меня еще проверять. Будут. И подмять попытаются, а может и прикопать. Но потом. Когда поймут что выгодней. С документами обещали помочь. И помогли. На следующий день Тихий притащил мне паспорт на имя Раевского Федора Михайловича, уроженца города Кочки, сироты, простолюдина восемнадцати лет отроду. Приятным бонусом стало то, что в паспорте стояла пометка, что я официально являюсь вольным охотником и состою в одноименной ассоциации. Жетон члена ассоциации так же прилагался. Без этого значка с изображением оскаленной морды моего друга Лютого мне не купить ни артефактное оружие, ни нормальную амуницию. Да и соберись я сдуру сдавать добычу официальным приемщикам, снимут с меня налогами 75%. А с жетоном всего 40. Фроди Сигурдович же, берет лишь 30%. Выгода очевидна. Правда, сдавать трофеи кому бы то ни было, кроме официальных пунктов, противозаконно и карается строго. Только мы здесь, а закон пишется в княжестве.
Отдал я за все это комплект золотых украшений и шкуру тигра с когтями и зубами, но не жалко. Оно того стоит. Только когда соберусь в княжество, документики надо будет поменять. Есть такая возможность, узнавал. В принципе, сам Сигурдович и посоветовал так сделать. Даже помочь с этим обещал. Не бесплатно само собой. Посмотрим, как сложится наше партнерство, может и обращусь. Пока мне все нравится. Люди действуют хоть и жестко, но с пониманием, не беспредельничают и кровь зря ума не льют. Меня хоть и попытались прессовать, грань не переходили. И это радует. Не хотелось бы искать новые контакты имея за плечами трупы тех, с кем хочу наладить рабочие отношения.
Еще два дня я просто валял дурака, постоянно чувствуя на себе чужое внимание. Следят. И правильно делают. Я бы поступил точно так же. Пусть следят. Зато познакомился в ресторане с разбитной бабенкой, оказавшейся замужней дворяночкой, кстати сказать. Дамочка приехала в Кочки за острыми ощущениями. Муж ей прискучил, видите ли. Вот и ускакала она от него, оставив записку, что уехала отдыхать. Даже не уточнив куда. Ну, не знаю. Странные отношения. Хотя, чего ждать от полигамного общества? Может это так принято в свете. Мне грех жаловаться. Милая Агния – страстный, рыжий огонек, за двое суток выжала из меня все соки и так же, как появилась, упорхнула в никуда, ничего не сказав. Просто в один прекрасный момент я проснулся после бурных упражнений один. А на столе записка с одним словом: «Чмоки», — и отпечатком губной помады. Может юношу Федю такое отношение обидело бы. А как по мне, то оно к лучшему. Но к лекарю надо заглянуть, на всякий случай. Мало ли.
А вот если Бежецкие завтра не появятся, надо будет уходить. И ума не приложу как быть тогда с княжной. Наверняка Лакапины оставят в городе наблюдателей. Кстати, их гвардейцев я уже дня три в городе не наблюдаю. Значит ушли. Но все равно, тащить сюда девочку, обречь ее на смерть. А мне жалко красоту такую.
Но княжне повезло. На следующий день, возвращаясь от целителя, который мои опасения не подтвердил, увидел перед моим домом какое-то столпотворение. Грозного вида вояки отгоняли от Теремка прохожих, которым, чтобы пройти по своим делам, приходилось прижиматься к стеночке моего дома. Явно важная шишка прибыла в наш тихий городок. Ну, это так, сарказм. Слуги затаскивали в гостиницу вещи, гвардейцы цепко поглядывали по сторонам, а за ними лениво наблюдала ослепительная красавица со стриженными под мальчишку платиновыми волосами. На идеально подогнанной гвардейской форме, пошитой явно на заказ, выделялся герб Бежецких – на лазурном поле расправивший крылья серебряный сокол в княжеской короне держащий в когтях рябиновую ветвь.