К папе! Срочно к папе! В крайнем случае, сдать с рук на руки Адеркасу. И, желательно, под расписку. А для этого надо его найти. Не верю, что отряд перебили. Гуннар вояка опытный, должен отбиться. Его скорее тайга с аномалией победят, чем какие-то наемники.
— Считайте, проводили. Спать идите, — проворчал я и вышел. Мне не хватало сейчас еще с фантазиями юных девиц разбираться.
Экипировался, по высшему разряду. Броник из закромов, с только-только созданной и еще не испытанной артефактной защитой. Болты к арбалету тоже артефактные, собственного изготовления. Охотничьи и боевые. Три гранаты. Больше сделать не успел, времени у меня было не много. Ножи. Тоже не простые. Надо еще будет подумать над самострелом с подствольником, но это терпит. И так поработал на славу. Выползал из комнаты только поесть, да в душ.
Наемников действительно не было. Тишина, покой и умиротворение. Только мусора оставили после себя, засранцы, горы. Такое красивое место испоганили, ну что за люди⁈ Вернусь, заставлю Буя с Рыжим убрать тут все. Не хватало, чтобы сюда на запах объедков и прочего мусора зверье понабежало. Надеюсь, долго я не проваландаюсь. Где мишку искать, я знаю. Попадались следы, когда сюда шли с княжнами. Еще надо до руин пробежаться, посмотреть, как там дела. Но это на обратном пути. Дня за три обернусь. Именно такой срок своего отсутствия я и обозначил княжнам. Если же сгину в тайге, то алгоритм тот же, как и раньше. Через две недели дом выпустит гостей, а сам начнет консервацию.
Медведя нашел быстро. Да и что его искать, он сам ко мне пришел. Посмотреть, что за нахал приперся на его территорию. За что и поплатился. Убил его я как-то неожиданно легко. Выстрел артефактным болтом, который после пробития шкуры дает перемалывающий внутренности импульс и все. Уже мертвый Хозяин пробежал по инерции десяток метров и вытянулся у моих ног, одарив меня напоследок полным яростного недоумения и смертельной тоски затухающим взглядом. А мне стало мерзко на душе. Это не было охотой, это было убийством. Не должны такие гордые и мощные звери погибать вот так, без борьбы.
Мишка мне попался — настоящий исполин. Матерый, мощный красавец. Даже лежа его туша была почти с меня высотой и в длину от кончика передних лап до задних около десяти шагов. Угольно-черная жесткая шерсть с оттенком серебра, просто огромные когти на гигантских лапах, и устрашающие желтые клыки. Тот, мой первый убитый медведь, по сравнению с этим настоящий медвежонок. Хороший подарок. Достойный.
Вообще, медведей в этих краях хватает. Просто раньше наши интересы не пересекались. За исключением случая, когда мне понадобилось выжить одного из них из пещер. Они сами по себе, я сам по себе. Да и сейчас геноцидить их не собираюсь. Сигурдовича об этом стразу предупрежу. Уничтожать таких красавцев ради денег рука не повернется. Заработать и без этого найдется чем. Артефакты буду делать, да продавать, как поделки старых мастеров вытащенные из глубины Заброшенных земель. Или еще что-нибудь придумаю.
Зверя разделал, снял шкуру, оставив череп и лапы с когтями. Прошелся по ней маной, чтобы очистить. Вырезал ценные потроха — сердце, печень, желчный пузырь. И пенис с яйцами. Уж не знаю, для чего их используют, но платят за них хорошо. Тушу, закинул в хранилище, дома заморожу. После хорошей обработки медвежатина чудо как хороша. А местное мясо еще и полезно для одаренных. Накормлю княжон напоследок. Прощальный ужин пред отправкой домой им устрою. И все-таки, что это было перед уходом? Надо будет гвардейцев расспросить. Не зря ведь они дуэтом закрякали, как селезни. Какой-то подвох сиятельные гостьи задумали. А ведь как попритихли, после нашего разговора! Я думал — успокоились. Наивный!
Переночевал в тайге. Дело привычное. За полдня добрался до брошенного города. Без обузы, в лице княжон и напрочь не приспособленных к лесу городских гвардейцев, идти было одно удовольствие. Тут тоже пусто. И отвратительно грязно. Горы мусора и объедков, в которых уже копошатся крысюки. А значит, скоро твари собьются в стаю и пойдут наводить ужас и трепет на окрестности. Пока не разобьются на несколько стай поменьше, передохнут, или нарвутся на естественных врагов – тигров и волков. Хотя даже хищники стараются уйти с пути миграции орды крыс. Вот так, из-за каких-то залетных засранцев, вся налаженная жизнь края идет наперекосяк. В моем списке претензий к неизвестным наемникам прибавилось еще несколько пунктов.
Немного поразмыслив, решил сделать крюк к реке. Хочу поискать следы отряда Адеркаса. Пробежался по протоптанной всякими незваными и нежеланными посетителями дороге километров двадцать в сторону Кочек и свернул к реке.
К берегу вышел почти в сумерках. Только успел разбить лагерь, и на тайгу опустилась ночная тьма. Тихое потрескивание костра, звезды, плескание рыбы в воде. Романтика. Поверили? Зря! Нет никакой в этом романтики. Сырой сквозняк, тянущий от реки и пробирающий до костей. Злобная мошкара, от которой приходится натираться вонючим настоем собственного изготовления. Ревущие где-то неподалеку хищники. Змеюка, приползшая на тепло от огня. Ядовитая. И вкусная. А выспался я, не смотря ни на что, прекрасно.
Надул лодку и знакомым, уже хоженым путем отправился к ставшим мне домом горам. А к обеду, мой чуткий нос учуял слабый запах дымка с примесью готовящейся пищи. Сильными гребками тут же загнал лодку в прибрежные заросли. Люди в таких глухих местах — это всегда опасно. В лесу, дымом уже не пахло. Прикинув, откуда дует ветерок, осторожненько, с оглядкой двинулся туда.
Шел крадучись, едва ступая. На меня даже лесные птицы внимания не обратили, не то что засевший в ветвях раскидистой сосны часовой. Спрятался, называется. Ты бы, мил человек, еще красный флаг взял и махал им до одури, как сейчас чухаешься. Если уж хочешь быть в тайге незаметным, подстраивайся под ее ритм, сделайся для нее своим. А ты сидишь, чешешь все, что чешется так, что ветки ходуном ходят. Нет, чему-то его учили, потому как, старался боец двигаться вместе с порывами ветерка. Но делать-то это надо плавно. Городской одним словом. А вон еще один. Густо посты стоят. Узнаю Адеркаса. Служака до мозга костей.
Тревожить бойцов не стал. Пусть службу несут. Тихонечко, чтобы не беспокоить, прошел мимо. А то кто их знает, как на опасность отреагируют. Тем более узнал я этого птица гордого на сосне. Тот самый нервный, что меня в Кочках пугать пытался.
А потрепало бойцов знатно. Из почти сорока человек, сейчас в лагере находилось от силы полтора десятка и те ранены и перемотаны грязными тряпками. Сколько-то, думаю не больше десятка, расставлено по постам. Еще человек пять в единственной палатке отсыпается. Видимо часть снаряжения пришлось бросить, уходя от преследователей. Люди уставшие, и явно больные. На них уже должна начать действовать аномалия. Им срочно надо в нормальные обжитые места и помощь лекарей. Похоже, парни не знают, что наемники ушли, и дорога в город открыта.
Адеркаса увидел сразу. Он в одиночестве сидел у костра, колдуя над самострелом. Взгляд командира то и дело блуждал по лагерю и, не заметив ничего, требующего начальственного внимания, возвращался к тому, что делали руки.
Зря я наговаривал на часовых. До командирского костра я дошел незамеченным, хотя шагал абсолютно не скрываясь. Люди были измотаны настолько, что просто не воспринимали меня, как угрозу. Пустые взгляды просто соскальзывали с меня. Идет человек по лагерю, значит свой. Думаю, ребята в охранении чувствуют себя не лучше.
— Почему не пришли, куда я сказал? — я, не здороваясь, уселся напротив Гуннара. Он вздрогнул и поднял на меня красные, как у зомби, воспаленные глаза.
— Как ты прошел⁈ Где княжны⁈
— В порядке все с ними. В безопасности. Вместе с двумя твоими дуболомами, — в глазах Гуннара показалось облегчение, сменившееся злостью. — И не ругай парней. Просто, тайга — не ваше, – я усмехнулся.
Адеркас обреченно кивнул: