- Знаю, знаю, господин начальник! - торопливо, захлебываясь от возбуждения, заговорил Мыкола. - Робяты бают, что партизан было тут до чорта! Все оружны. - Он что-то попытался изобразить на своих пальцах, но запутавшись, бросил. - Много их тут побили. Мы несколько дней трупы хоронили!
Магистр с капитаном переглянулись. В глазах одного надежда потухла, а второго - еще теплилась.
- Кого-нибудь живым взяли? - с напряжением в голосе задал вопрос маг.
Бугая замолчал, начав ожесточенно чесать свою сильно бритую макушку. Он морщил лоб, часто моргал веками.
- Был, вроде один! - наконец, выдал он после продолжительной заминки. - Я того дня на кухне дежурил и как раз бачки выносил, когда в подвал понесли какого-то мужика... Только бесполезно все это! Разгромили наш батальон партизаны! Рассказывали потом, что советы чуть не дивизию пригнали!
- Я чувствую, что он жив и полон здоровья! - оттащив опустившего голову капитана, втолковывал ему Зенон. - Надо добираться до других, до тех, с кем они воюют. Там и поищем Килиана!
- Хорошо, - пробормотал капитан, отводя взгляд. - Выйдем завтра с утра, а сегодня сделаем привал. Надо восстановить силы, да и припасы в повозке нам будут очень кстати. И еще один момент, господин магистр.
Дель Като взглядом показал на Краена, который заинтересованно рылся в груде добычи.
- Его Величество весь в крови, - проговорил он. - Но похоже его это совершенно не заботит! Надо что-то сделать с его одеждой. Я, конечно, могу приказать моим солдатам, но они очень плохо это воспримут. Может пошлем вашего ученика?
Зенон в ответ понимающе кивнул:
- Думаю, с Мариоттом проблем не будет. Он, конечно, себе на уме, но особой спесью никогда не отличался. Я разберусь!
Магистр сразу же взглядом нашел молодого мага, который с каким-то отстраненным видом пялился убитых полицейских.
- Мариот! - крикнул он, привлекая внимание ученика. - Здесь где-то протекает речка. Ты бы сходил туда за водой, а то наши бурдюки совсем пусты.
Тот, оторвав глаза от мертвых тел, посмотрел на Зенона.
- Заодно, захвати с собой платье Его Высочества, - продолжил старый маг. Его нужно слегка почистить.
Внимательно наблюдая за лицом своего ученика, магистр не заметил на нем ни капли неудовольствия таким поручением. Казалось, даже наоборот, Мариотт был счастлив хоть ненадолго покинуть своих путников и побыть вдали от всего этого ужаса, который сопровождал последние дни их компанию. Он мгновенно кивнул, пробормотав "да, учитель" и бросился собирать фляжки.
До речки Мариотт добирался довольно долго. В действительности, она оказалась довольно далеко, и кто-нибудь не местный давно бы уже заблудился, но маг водной стихии мог почувствовать воду за сотни лиг.
Радость, с которой он воспринял предложение Зенона, объяснялась довольно просто. Мариотт, долгое время находившемуся в практически тепличных условиях, жизненно необходимо было время, чтобы побыть одному и разобраться в себе. Поэтому именно сейчас, вышагивая по еле заметной тропинке, он был полностью погружен в себя, в свои размышления. "Они совсем сошли с ума! - билась в его сознании мысль. - Этот спесивый капитан, наш мудрый до тошноты магистр - они же не понимают, что нас ждет дальше! О, благословенный Митра, еще маленько и наследник превратиться в монстра. Он же нас всех сожрет, не оставив и косточек!".
Лишь когда показалась небольшая речушка, протекавшая в глубоком укрытом со всех сторон деревьями русле, Мариотту стало чуть-чуть легче. Вода, ставшая его родной стихией с самых первых дней в магической школе, всегда действовала на него успокоительно; подействовала она и сейчас. Маг сел на берег и опустил ноги в протекающую воду. Глаза внимательно следили за проплывающими мимо ветками и листками, за пошмыгавшими мимо крошечными рыбешками. Незаметно для себя он все глубже и глубже погружался в мягкую магию воды, которая осторожно, словно любящая мать, окутывала его своими сетями.
Маг уже давно выпустил из рук свои пожитки и сейчас медленно сползал в воду по скользкой глине. Речка ласково принимала в свои прохладные воды разгоряченное долгой ходьбой тело: вот исчезли из виду колени, за ними последовал широкий пояс с небольшим кинжалом, потом тело погрузилось в воду по грудь и, наконец, на поверхности осталась лишь голова.
Такая мягкая и ненавязчивая магия, которая скрытно и исподволь поглощала мага, всегда являлась отличительной водяной стихии. Учителя и преподаватели магических школ и академий всякий раз предупреждали тех юнцов, которые избрали себе эту стихию для специализации, о ее опасности и противоречивости. Считалось, что стихию воды нельзя было выбрать просто по своей прихоти, так как она просто сама не примет такого начинающего мага. Если огонь или воздух, можно было покорить напористостью и даже жестокостью, то вода оставалась уделом угрюмых одиночек, склонных к мечтательным прогулкам вдали от суеты.