Серо-цветная линия, тем временем, медленно но неуклонно приближалась к советским окопам. Вскоре, уже можно было различить лица людей, бредущих под дулами автоматов. Женщины с плачем прижимали к себе маленьких детей, словно так можно было их защитить от смертоносного металла. Они протягивали к детей, умоляя пощадить хотя бы их.
- Русский солдат! - продолжал надрываться мегафон. - Твое сопротивление бессмысленно! Сдавайся! Здесь твои родители, жена и дети. Не стреляй в них!
Комбат трясущими рукам в очередной раз отстегнул и вновь пристегнул магазин с патронами.
- Добре, - пробормотал он, ощущая тяжесть набитого патронами диска. - На всех хватит! И на них и на нас!
Живой щит уже поравнялся с танком, который батальон поджег в утренней атаке последним. Еще пять - десять минут и враг выйдет на рубеж "одного броска". Медлить было нельзя.
- Батальон! - хрипло заревел комбат, поднимаю руку. - Огонь!
Окопы в мгновение ока окутались пламенем, выпуская рой металлических пчел.
- Огонь! - не переставая хрипел командир, поливая из автомата продолжавшие подниматься и бежать фигурки людей. - Дави! Дави!
За несколько минут боя на ногах остались лишь наступающая немецкая пехота. Весь живой щит был выкошен под чистую: поле было беспорядочно усеяно белыми и цветными пятнами. Однако, гренадеры противника рвались вперед, как заведенные, не обращая внимания ни на плотный винтовочный и автоматный огонь, ни на попадавшие под ноги тела.
- На! На! - оскалив зубы, кричал молоденький лейтенантик. - Получи! ... Патроны!
Ответа не было.
- Гуляев, патроны! - вновь крикнул лейтенант, не поворачивая головы.
Снова молчание. Молодой якут уже давно лежал на дне окопа, вперив остекленевший взгляд в небо.
- Гуляев, - осекся он, увидев мертвого бойца. - Братки, патронов бы самую малость..., - беспомощно огляделся он по сторонам.
На десятки метров в обе стороны окоп был пуст; то там то здесь лежали тела убитых, но так и не выпустивших из рук оружие. Лейтенант бросился сначала к одному солдату, но тот был пустой, потом ко второму. Знакомый подсумок оказался полон лишь у четвертого.
- Вот вы где, - бормотал он почерневшими губами. - Сейчас, мы им зададим!
Вдруг, совсем рядом грохнул такой силы взрыв, что лейтенанта выбросила из окопа. Глотая воздух как вытащенная из воды рыба, он ошарашенно водил головой по сторонам. Следующий взрыв разнес бывший штабной блиндаж, подняв в воздух целую тучу земли и дерева.
- На землю! На землю! - орал кто-то издалека. - На землю!
Лечь в этот момент, означало сдаться. Он даже в мыслях не мог себе такого позволить. "Лег - значит, сдался! - билось у него в голове. - Только вперед! Вперед!". С колен на четвереньки, с четверенек на ноги лейтенант вставал целую вечность...
- Ложись, дурья бошка! - не мог кто-то успокоиться. - На землю!
Винтовка осталась где-то там, в засыпанном окопе. Он вытащил пистолет и, подняв руку, прошептал:
- Вперед, братцы! В атаку... Вперед!
Почерневшая фигура медленно пошла на запад. На глазах залегшего и огрызающего очередями противника из окоп, где, казалось, никого в живых уже не должно было остаться, начали подниматься люди. Оборванные, с наспех перебинтованными конечностями, солдаты с трудом выбирались на поверхность и, сжав оружие, спешили за лейтенантом.
Может ли человек быть сильнее стали? Может ли он побороть свой страх перед смертью? Видимо, каждый из немцев, смотревших в этот момент на мир через прорезь прицела, утвердительно ответил на эти вопросы. Сначала один пехотинец нервно задергал головой, в поисках командира, потом приподнялся второй, с испуганным лицом оглядываясь назад. Страх читался на их лицах, необъяснимый ужас овладевал их сердцами. Медленно приближавшиеся красноармейцы, идущие в последнюю атаку, казались им бесплодными тенями, сошедшими из ада. Наконец, кто-то из солдат не выдержал и с криками побежал в спасительный тыл. За ним всколыхнулась вся остальная масса: гренадеры поднимались с земли и, бросая оружие, неслись в прочь.
Однако, и там их ждал ад. Штабные палатки, склад с боеприпасами, зенитная батарея, три оставшихся танка, то есть все то, что и было тем спасительным и долгожданным тылом, исчезало на глазах. Тяжелые грузовики, полные солдат, неожиданно вспыхивали ярким огнем и, взрываясь, осыпали все вокруг дождем огненных осколков. В панике мечущиеся человечки, беспорядочно стрелявшие во все что движется, в мгновение ока превращались в живые костры.