— Я у тебя домработником служу, ты меня уже в кузове возишь, как нелегала-мексиканца, так вот, твоя скотина простудилась. Заводить тебе пора японского робота, они к сквознякам равнодушны. А я живой пока. Бабушка говорила, что при простуде надо тепло на ночь одеться и все пройдет, вот я и спасаюсь родительским рецептом.
Нил врал самозабвенно и убедительно, что свойственно только русскому человеку. Сесиль заглотила сразу и начала хлопотать вокруг него как сильно провинившаяся жена. Нил, конечно, великодушно простил и попросил разрешения выспаться, что и получил в полном объеме. Когда Нил проснулся, Сесиль уже не было дома, и он решил по случаю удивительной победы организовать себе русский завтрак, на который он подал сам себе холодное пиво, купленное на бензозаправке, и креветки. За завтраком Нил предался сладостным воспоминаниям, правда, иногда воспоминания прерывались крепкими русскими выражениями — такого с ним еще никто не вытворял.
В супермаркет он съездил в обществе Шелли на автомобиле Ингрид. Сама же Ингрид осталась отлеживаться после вчерашнего.
Вечером Сесиль, неожиданно для Нила, сама зазвала соседок на чашку кофе. Дружеский треп ни о чем затянулся заполночь, а на следующий день все повторилось. Сближению способствовали общие европейские корни, общие европейские воспоминания. Порой Нил ощущал себя лишним в этой компании — единственный мужчина, да и европеец, прямо скажем, весьма условный. Тогда он под каким-нибудь хозяйственным предлогом смывался на кухню, спустя некоторое время к нему присоединялась Шелли. Сквозь негромкий шум кухонных агрегатов было хорошо слышно, как Сесиль и Ингрид, развалившись на диване в гостиной, лениво перемывают косточки тупым американцам.
Дружба имела и практическую сторону. Оказалось, что Шелли очень неплохо владеет компьютером, и теперь они с Сесиль часами просиживали за чертовой машиной, оставляя Нила наедине с Ингрид, малообщительной и мрачноватой с ним, и не очень привлекательной по-женски. Более того, Шелли стала брать работу Сесиль себе на дом и на своем компьютере набивать сложные таблицы и графики, терпеливо внося бесконечные изменения, ежедневно возникающие у Сесиль. Для Нила у нее не оставалось времени.
От тоски он записался в местную автошколу и, получив через пару месяцев водительские права, уговорил Сесиль приобрести для хозяйственных нужд подержанный «датсун», стал разъезжать на нем по округе и даже завел интрижку с официанткой из кафе на заправочной станции. В ее дряблых объятиях он тщетно пытался забыть Шелли.
Забыть Лиз…
Забыть Линду…
Забыть Таню Захаржевскую…
Платини с угла штрафной протолкнул мяч юркому Жирессу, тот попытался сыграть «в стенку», но мяч срезался, отлетел к защитнику, и от его колена — о, чудо! — срикошетил в нижний угол ворот. Два-ноль!
Многотысячный «Стадде Франс» взревел. Зрители повскакивали с мест, в воздух полетели кепки, вымпелы, петарды…
— А вы, доктор, что-то не рады, — заметил доктору Вальме сосед, коротко стриженный крепыш в сером костюме. — Или вы в душе датчанин?
— Ваши шутки! — злобно пробормотал доктор. — Можно подумать, что вы намеренно ставите меня перед угрозой разоблачения. Сначала поручаете мне негласно вести вашего агента, потом через меня же устраиваете его контакт со связником. Надо быть полным идиотом, чтобы не догадаться…
— Нам он о своих догадка не докладывал.
Вальме это не успокоило.
— А сегодня… у меня вообще нет слов. Назначить конспиративное рандеву на глазах у всей Франции…
— Доктор, не преувеличивайте собственную значимость. Вся Франция смотрит не на вас, а туда. — Василий Клешнин, второй советник посольства СССР по культуре показал на изумрудное поле.
— Чего и вам советую. Наслаждайтесь игрой, а говорить предоставьте мне.
Доктор вздохнул и покорно перевел взгляд поле.
— В Центре крайне недовольны вами, Вальме — тихим, но металлическим голосом продолжил Клешнин. — Задание по Баренцеву вы практически провалили. Не уведомили нас о его отъезде в США, чем существенно затруднили нам работу…
— Но, поверьте, для меня самого было полной неожиданностью…
— Смотрите футбол, Вальме. Смотрите и слушайте. Наша страна переводит на вас валюту вовсе не за то, чтобы вы делились тут своими недоумениями. Вы давно введены в эту семью и о планах ее членов должны знать все! Но это еще полбеды…
Доктор вжал голову в плечи в ожидании страшного.
— Вы прошляпили главное. А именно — активное участие вашего подопечного в так называемом ограблении виллы Бажанов.