Тем не менее, из самых темных, мерзких глубин первобытнейшей части его разума, которую психиатры называют ящеричным мозгом, вырвался скользкий позыв. Позыв протянуть руки и обхватить эти прекрасные груди. Пит с трудом сглотнул, представляя, как делает это. Мысленное прикосновение к ее грудям было настолько осязаемым, что по ощущениям походило на реальное. Он почти чувствовал упругость ее сосков, когда давил на них подушечками большим пальцев. Он сделал выдох и почувствовал легкий жар на щеках. Его член шевельнулся и стал набухать.
Да что, черт возьми, со мной такое?
Пит резко поднялся с дивана и, шатаясь, попятился к центру гостиной. Ужас от задуманного нарастал в нем, словно стремительно распространяющаяся болезнь. Он был полон отвращения и ненависти к самому себе. А еще он испытывал гнев. Это был не настоящий Пит Адлер. Он не был подонком. Никогда в жизни ему в голову не приходили столь отвратительные мысли. До сего дня. Это был результат стресса и манипуляций. Он тоже был жертвой, как и эта женщина. Ну, не совсем такой, как она. В конце концов, она была мертва, а он - еще жив, по крайней мере, пока. Хотя в какой-то мере ей повезло. Для нее все кончилось. Он же по-прежнему оставался жертвой, и конца его мучению не было видно.
Пит решил, что первым делом ему нужно накрыть обнаженный труп. По крайней мере, это поможет приглушить больной некрофильский позыв, продолжающий нашептывать ему из глубин его измученного разума. Одеяло, которым он накрыл ее ранее днем, было сброшено на пол. Он собирался, было опуститься на колени и потянуться за ним, когда с запозданием заметил краем глаза кое-то еще.
Нет. Пожалуйста, нет.
Он выдохнул и медленно повернулся к мягкому креслу. То, что он увидел там, вызвало у него пронзительный крик, за которым последовало тихое беспомощное хныканье. Ему показалось, что он плачет. В кресле сидело тело второй мертвой женщины. Оно было по большей части голым, как и труп, лежащий на диване. Однако в случае с этой женщиной ее интимные места оставались прикрытыми кружевным нижним бельем. Промежность черных трусиков украшала красная пентаграмма. На женщине также были туфли на высоком каблуке, похожие на те, что были на первом трупе. На теле виднелось несколько татуировок, но они не были такими обширными, как у женщины, лежащей на диване. Густая грива волос была выкрашена в белый цвет. На полу рядом с креслом стояла открытая сумочка. Внутри, вероятно, находились подсказки, позволяющие установить ее личность.
Пит отказался исследовать содержимое сумочки первой женщины, боясь оставить на вещах свою ДНК. Но его тело пролежало на трупе брюнетки неизвестно сколько времени. Его следы были у нее по всему телу. Загрязнение вещей второй женщины своей ДНК казалось ему уже чем-то несущественным. Он решил порыться в обеих сумочках и выяснить как можно больше об этих несчастных. Знание их имен, возможно, не принесет ему существенной пользы, но хоть какая-то информация лучше, чем вообще ничего. По крайней мере, он перестанет мысленно называть их "Мертвячка №1" и "Мертвячка №2".
Но сперва ему нужно сделать еще кое-что.
Пит прошел в спальню, чтобы одеться.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Проверка панели сигнализации на кухне показала, что Мэри не позаботилась о перезагрузке системы после своего последнего ухода. Пита это не удивило. Она перезагрузила сигнализацию в первый раз лишь для того, чтобы привести его в замешательство. Это был важный элемент в первой части ее дела, этой компании по психологической пытке.
Одевшись, Пит передумал рыться в сумочках, которые очевидно принадлежали мертвым женщинам. Это свидетельствовало о его возросшей нерешительности. Его мучили сомнения насчет каждого его последующего шага. И каждая минута, проведенная им в доме в присутствии убитых женщин, усугубляла чувство тревоги. Он начинал задыхаться в собственном доме, и вскоре будет охвачен необходимостью выйти наружу, хотя бы на короткое время.