Пит с облегчением выдохнул и прислонился спиной к стене коридора. Выброс адреналина, который двигал им последние несколько минут, ослабевал. Каждой частью своего тела Пит чувствовал невыносимую усталость. Ему хотелось просто сползти на пол, закрыть глаза, и уснуть прямо здесь, в коридоре. Он прочистил горло и сказал:
- Игра еще не кончилась? А то, должен сказать, что я на пределе своих сил. А может, уже и вышел за этот предел.
Мэри покачала головой.
- Пока что нет. Есть еще одна посылка, которую нужно переправить по новому адресу. - Она усмехнулась. - Уверена, ты понимаешь, к чему я клоню. О, не расстраивайся ты так. Я позволю тебе немного отдохнуть и восстановить энергию для финальной фазы этого дела. У тебя есть час, который можешь использовать, как хочешь, после чего я снова свяжусь с тобой и передам новый набор инструкций.
Нахмурившись, Пит оттолкнулся от стены.
- Ты сказала "для финальной фазы". На этом действительно все закончится? Потому что я не вру, говоря, что дошел до точки. У меня почти не осталось сил.
Она кивнула.
- Да, Пит. Следующая часть - последняя. Даю слово.
Мэри прервала свой звонок по "Фэйстайму", и ее изображение исчезло с экрана. Пит положил телефон обратно в карман и вышел из коридора, задержался в гостиной, чтобы удостовериться, что топора там уже нет. Он исчез, как и обещала Мэри. Пит подумал про бензопилу в сарае и хотел, было, уже сходить за ней, но передумал. Он не представлял себе, что сможет эффективно использовать ее в качестве оружия. Мэри была слишком осторожна и хитра во всех отношениях, контролировала ситуацию на каждом шагу. Свидетельством тому был пистолет, который она направляла на него. Она никогда не позволит себе оказаться в по-настоящему уязвимом положении. А после запрета правилами игры расчленения трупов, бензопила ему уже не для чего другого не потребуется.
Пит подошел к передней двери и, слегка приоткрыв ее, выглянул наружу. Его машина была там, где он ее оставил. Стояла параллельно крыльцу. Он открыл дверь чуть шире и увидел, что на улице не появилось посторонних зевак. Выскользнув из дома, он осторожно закрыл дверь, но оставил ее незапертой. Если он сумеет выжить в этой игре, ему, возможно, потребуется вернуться сюда до рассвета и сделать кое-какую уборку. Нужно будет протереть каждую поверхность, которой он касался. Или же - эта мысль пришла ему в голову, когда он спускался с крыльца - он пропитает интерьер дома бензином и подожжет. Полное уничтожение дома будет самым верным способом сокрытия улик.
Пит проскользнул за руль. Двигатель машины все еще работал. Переключив передачу, он пересек улицу, заехал на свою подъездную дорожку, и едва остановившись, заглушил двигатель. Вылез из машины и огляделся. По-прежнему не было никаких признаков того, что кто-то кроме Шейна наблюдал за его безумным трюком. Пит мог приписать это лишь чистой случайности. Он предчувствовал, что ему потребуется гораздо больше слепой удачи, чтобы выжить в игре Мэри, а не погибнуть или отправиться в тюрьму. Его пугала вероятность того, что он уже израсходовал последний кусочек удачи, которую подарила ему сегодня вселенная. Он надеялся, что последняя часть игры не будет связана с риском публичного разоблачения, поскольку чувствовал, что второй раз за ночь уже не сможет выйти сухим из воды.
К тому времени, когда он вернулся в дом, Шейн уже исчез, но свидетельства его мерзкого акта все еще присутствовали. Стянутые трусики и широко раздвинутые ноги трупа, уже окоченевшего и посиневшего. Из вагины мертвячки обильно сочилась белая вязкая субстанция. При мысли, что это - сперма Шейна, у Пита закрутило живот. Потому что, если это так, этот человек наверняка заразился всеми известными венерическими заболеваниями. Заметив что-то периферийным зрением, Пит повернулся и увидел банку, стоящую на одной из его книжных полок.
Шейн использовал майонез из холодильника в качестве смазки. Взгляд Пита задержался на почти пустой банке намного дольше, чем необходимо. Это была просто банка. Невинный неодушевленный предмет. Пока он оцепенело таращился на нее, его сознание никак не могло постичь то, в чем конкретно нашло применение ее содержимое. Но глубоко внутри у него что-то происходило, некая первобытная реакция, которая изначально проявилась в форме отрыжки. Брожение в желудке вызвало кислый привкус во рту, и заставило мышцы горла работать зловещим образом, возвещая об исторжении чего-то более серьезного, чем простая отрыжка.
Лицо у Пита покрылось потом. Голова закружилась.
- О, боже…
После очередной, более громкой отрыжки он внезапно бросился в ванную, упал на колени перед унитазом, поднял сиденье, наклонился, и, широко разинув рот, исторг поток рвоты. Содержимое желудка шлепнулось в воду, забрызгав ему лицо каплями мутной жидкости, некоторые из которых попали прямо в раскрытый рот. Он успел немного похныкать, после чего живот у него снова вздулся, казалось, еще с большей силой, но на этот раз желчи вышло значительно меньше. Это было хуже всего, но рвотные позывы продолжались еще несколько минут, пока мышцы живота не начали успокаиваться.
Спустив дрожащей рукой воду в унитазе, он опустил сиденье и, пошатываясь, поднялся на ноги. Наклонился над раковиной, ухватившись руками за край, и, подняв голову, стал изучать свое отражение в зеркале. Лицо у него было красным и мокрым от пота. Нижняя челюсть дрожала, щеки были покрыты крошками полупереваренной пищи.
Он поморщился.
- Ужас.
Пит включил воду и схватил с кольца, закрепленного на стене возле двери, ручное полотенце. Максимально тщательно протерев лицо, он по-прежнему чувствовал себя неважно, хотя, в целом, чуть лучше. Он выключил воду и оставил испачканное полотенце на краю раковины. Шатаясь, вышел из ванной в гостиную. Футболка была все еще мокрой, после брошенного в него большого стакана с газировкой. Пит стянул ее с себя, а потом снял и остальную одежду, кинув ее в корзину для белья, стоящую у подножия кровати. Какой-то импульс повел его обратно в ванную, где он включил душ и встал под струю воды, предварительно дав ей нагреться.
На каком-то уровне он понимал, что тем самым он временно делает себя еще более уязвимым, чем уже есть. Было невозможно проявлять бдительность в отношении незваных гостей, стоя голым в душе. Вероятность того, что Шейн или Мэри снова войдут в дом при таких обстоятельствах, вызвала у него искру тревоги, но не настолько яркую, чтобы обращать на нее внимание. Мэри пообещала ему час до начала следующего этапа игры. Да, обещания такого человека, как она мало что значили, но Пит все равно решил рискнуть. Он был близок к тому, когда ему станет на все плевать. Может, один из них снова придет к нему в дом, а может, и нет. В любом случае, он вряд ли сможет их остановить. Позвонить в компанию по обслуживанию сигнализации и попросить изменить код безопасности можно было ранее днем, пока ситуация не вышла из-под контроля, но сейчас это делать бесполезно. Не было смысла. Если б он поменял код и один из тех кретинов вызвал тревогу, это закончилось бы визитом копов, чего он по-прежнему ни в коей мере не хотел.
Между тем, он чувствовал себя запачканным мерзкими делишками, в которых его заставляли участвовать весь день - а также множеством других страшных вещей, которые он видел - и теперь был охвачен первичной потребностью очиститься. До конца ночи его снова будут заставлять делать более отвратительные и грязные вещи. В этом нет никаких сомнений. Но пока это не случилось, он мог хотя бы на время почувствовать себя самим собой.
Как только Пит максимально тщательно оттер каждый дюйм своего тела, он постоял под горячим душем еще минуту, представляя себе, будто вода очищает его. Когда та начала становиться прохладной, он выключил ее и вышел из душа. Старые кольца душевой занавески тихо скрипнули, скользнув вдоль штанги. Пит вытерся полотенцем и вернулся в спальню, чувствуя, что гораздо крепче держится на ногах. Начал одеваться, выбрав темные джинсы и черную футболку - наряд, казалось, будет подходящим, в случае, если его снова заставят делать какие-нибудь темные делишки вне дома.
Одевшись, он вернулся в гостиную, снова увидел сцену безумной бойни, и на этот раз даже не дрогнул. Казалось, первичный шок миновал. Вместо этого он смотрел на все это почти беспристрастно. Немного тревожно было понять, как быстро человек может привыкнуть к наиболее чудовищным вещам, но на данный момент даже это казалось какой-то мелочью. То, что все эти невинные люди погибли - это несчастье, но сейчас даже эта несправедливость не имела для него особого значения. Он просто хотел хоть как-то покончить с этим.