Да, львиная доля этих звонков, сообщений, писем и новостей по сути спам, «ок» и тому подобные вещи, не потребовавшие от меня большой и серьезной интеллектуальной работы[12]. Но сколько раз мне пришлось отвлечься, подумать о чем-то постороннем, переключить свое внимание с работы над текстом на что-то другое? Огромное. А в каком количестве мест, благодаря этим коммуникациям, я за это время, по сути, «побывал»? С каким количеством людей вошел в контакт? Наконец, какое количество дел и событий сделало меня своим соучастником за один этот день?! Цифры колоссальные. И все это случилось со мной не во времени моего собственного существования (когда я, признаюсь, невероятным усилием воли сосредотачивал себя на этих нескольких страницах текста), а как бы поперек ему, в параллельных временах, куда я был в некотором смысле выдернут из моего мира – моего времени написания этого текста.
Всегда быть «на связи» – бич нашего времени, уничтожающий саму эту нашность времени. Вспомните, как мы радовались, когда наблюдали за стремительным ростом доступности информации, появлением новых средств связи и способов коммуникации! Мы радовались, не понимая, что таким образом – через саму эту механику – теряем самих себя. Наше время теперь больше не принадлежит нам – оно не наше личное, а мы, как следствие, не принадлежим самим себе, то есть по большому счету – нас нет. Если же мы не можем распоряжаться собой, а наше время не принадлежит нам, – сделаем еще круг, – способны ли мы осознать произошедшие с нами изменения?
Только что я провел «следственный эксперимент» над самим собой в процессе написания этого текста, но разве я представляю некое специфическое исключение – посчитайте свои звонки, письма, сообщения за истекшие сутки и вы в этом с легкостью убедитесь. Причем, скорее всего, вы мне еще позавидуете, потому что я не пользуюсь социальными сетями, а не учитывать такого рода коммуникативные акты нельзя.
Постоянные «жители» Twitter'a, ВКонтакте и Facebook'aживут в состоянии непрекращающегося разрыва внимания: каждое новое сообщение, появляющееся в их «новостной» и «дружеской» ленте, по сути, отправляет их, так сказать, по новому адресу – от одной темы к другой, от события к событию, от персонажа к персонажу, – то есть, прямо говоря, куда подальше от того «места», где они только что были – от своего места, от самих себя (если тут вообще все еще уместно слово «быть»).
В среднем, если верить социологам, сотрудник заурядного офиса вынужден переключаться с одной задачи на другую каждые 10–11 минут. Думаю, впрочем, что эти данные за три-четыре года сильно устарели – информационная нагрузка, обрушиваясь на нас, не только постоянно растет в объемах, но и все больше мельчает, что неизбежно ведет к увеличению контактов-отвлечений. Этот феномен хорошо виден на примере развития тех же социальных сетей: сначала личные «электронные страницы» пионеров интернет-пользования сменились на страницы интерактивные – возникли «посты» (условно «жж-шные») и «комментарии» к ним, потом посты-блоги сократились в объеме до блогов-сообщений, потом эти сообщения стали и вовсе микроскопическими (твиттерианская революция), а теперь последняя (на момент написания данной книги) фаза – великое инстаграммно-визуальное оледенение – сообщения заменяются на картинки и лайки к ним.
Иными словами, происходит процесс превращения информации в мелкодисперсную взвесь, сама информация «облегчается», достигая уровня предельно малых смысло-содержащих единиц (вероятно, мы уже нащупали дно и знаем теперь, что такое настоящий «квант информации»). В результате этого в нас может войти «больше» информации (в пересчете не на смыслы, разумеется, а на количество квантов), а наша реакция на эту «взвесь» ускоряется – в значительной степени за счет упрощения самой механики реагирования: нам больше не надо думать и даже выбирать между «да» и «нет», у нас теперь только одна кнопка – «лайк» (не хочешь «лайкать» – не останавливайся, не трать время, двигайся – точнее, потребляй дальше). Таким образом, наш мозг оказывается способен больше работать «на вход» (в единицу времени), что он и делает, тут же, впрочем, осуществляя и «выход».
Наше внимание, а точнее, работающие как заведенные доминанты нашей психики постоянно прыгают, движимые непрекращающимся потоком агрессивной внешней стимуляции. Причем нам может казаться, что это мы и переключаем свое внимание с одного дела на другое, но это совершенно не так: наше функционирование происходит в исключительно рефлекторном режиме – непрерывно привходящая информация провоцирует нас, вынуждает, подталкивает. В общем, в чистом виде эффект «броуновского тела» – под увеличительным стеклом оно движется как живое, но в действительности это «тело» лишь движимо бомбардирующими его частицами. Если бы наш переход из прошлой, аналоговой «эры» в эру поголовной компьютеризации и мобильной телефонизации случился внезапно, мы бы, конечно, почувствовали разницу. Но за те несколько лет, пока постепенно нарастала интенсивность этого информационно-коммуникативного цейтнота, мы успели к нему адаптироваться и не видим «разницы».
12