Тут есть любопытный момент. Не многим известно, что теория всемирного тяготения Ньютона тоже предсказывает отклонение света звезд. Это звучит дико – в конце концов, свет не имеет массы, не так ли? Разве нечто, не имеющее массы, может притягиваться и сбиваться с пути массивным телом, например Солнцем? Давайте представим два объекта, движущихся вокруг Солнца в одинаковом направлении: Землю и яблоко. Земля намного массивнее яблока. Вследствие этого сила притяжения, действующая на яблоко, намного меньше действующей на Землю. Но в случае менее массивного тела меньшей силы достаточно для сообщения аналогичного ускорения. Фактически именно это продемонстрировали Симон Стевин и Ян Корнелиус де Гроот, роняя шары разной массы с башни Новой церкви в Делфте. Что справедливо для шаров разной массы, справедливо и для Земли и яблока. Они оба ускоряются в одинаковой мере и в результате движутся по одной траектории вокруг Солнца.
Таким образом, в теории Ньютона гравитационное ускорение не зависит от массы. Яблоки ускоряются так же, как планеты. Даже элементарная частица чрезвычайно малой массы, например электрон, испытывает такое же гравитационное ускорение. Масса планеты, яблока или электрона вообще не присутствует в итоговой формуле. Поэтому, даже если масса равна нулю, как в случае света, теория Ньютона предсказывает гравитационное ускорение. (Разумеется, расчетное отклонение очень мало в силу огромной скорости света.)
В 1911 г. Эйнштейн сделал первое предсказание об отклонении света звезд Солнцем. К сожалению, его расчетная величина совпала с ньютоновской – чуть меньше одной угловой секунды. Если обе теории прогнозируют одну и ту же величину, то никакой эксперимент не сможет подтвердить преимущество одной из них. Однако в 1916 г. Эйнштейн понял, что ошибся в математических расчетах и что отклонение света, согласно ОТО, должно быть почти в два раза больше, чем по теории Ньютона, – целых 1,75″.
В повседневной жизни отклонение 1,75″ – это совсем немного. Представьте, что друг светит фонариком в вашу сторону с расстояния 120 м. Вы с точностью определяете направление, откуда приходит свет. Затем ваш друг передвигает фонарик всего на 1 мм. Это даст угол 1,75″. Поверьте, измерить его будет сложно.
Есть другая проблема: эффект имеет место только вблизи наблюдаемого края Солнца. Вы когда-нибудь пытались увидеть звезды при ярком дневном свете, тем более измерить их положение? Это все равно что пытаться изучать светлячков, порхающих далеко позади мощного прожектора, освещающего двор. Хотелось бы выключить прожектор или хотя бы убавить яркость.
Сходным образом была решена проблема измерения отклонения света звезд. Солнце то и дело временно «выключается», когда перед ним проходит диск Луны. В течение полного солнечного затмения яркая поверхность Солнца полностью заслоняется, или затемняется, Луной, и звезды на его фоне становятся видны.
Возник план: во время полного солнечного затмения сфотографировать звезды в непосредственной близости от Солнца. Пронаблюдать то же самое звездное поле на несколько месяцев позже или раньше, когда свет звезд не отклоняется под воздействием искривления пространственно-временного континуума находящимся на их пути Солнцем. Сравнить положение звезд на двух фотографиях и измерить величину отклонения во время затмения.
Английский астроном Артур Стэнли Эддингтон сыграл главную роль в осуществлении этого плана. Новость о появлении ОТО Эйнштейна добралась до Англии только в начале 1916 г., поскольку шла война. Но в Лейдене физики прекрасно знали о новой теории. Виллем да Ситтер, блестящий лейденский астроном и математик, написал о ней в Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. Эддингтон, будучи секретарем общества, оказался первым английским ученым, познакомившимся с новейшими трудами Эйнштейна, и стал одним из самых преданных его сторонников и пропагандистов.
Предыдущие экспедиции немецких ученых с целью измерения отклонения света звезд во время полного солнечного затмения 21 августа 1914 г. оказались безрезультатными, главным образом из-за войны. Но Эддингтон был уверен, что его ждет успех, и заручился помощью Фрэнка Дайсона, директора Гринвичской обсерватории, расположенной к востоку от Лондона, а также британского Королевского астронома (эту почетную должность впервые занял Джон Флемстид в 1675 г.).
Представляю, как два астронома обсуждали план Эддингтона по проверке теории Эйнштейна (предупреждаю, что целиком и полностью выдумал этот диалог):