Во время спуска вам надлежит неукоснительно соблюдать следующие правила.
Сохраняйте заданный ритм движения.
Не забегайте вперед.
Не отставайте.
Ни в коем случае не трогайте ничего руками.
Не посягайте.
Не глумитесь.
Сдерживайте эмоции: нельзя кричать и громко смеяться.
И не удивляйтесь, что какие-то пояснения могут показаться краткими, схематичными, без особого воодушевления. Во-первых, большая пропускная способность, к концу смены набегаешься так, что уже не до энтузиазма. Не до драйва. Во-вторых… Во-вторых, вам расскажут дальше. Ну что, напялили? О'кей. Тогда шлепайте. По коридору направо. Бай-бай. А дверь?!»
Вы, стало быть, совершенно голый, но в дырявых носках, ботинках и надетых поверх синих больничных бахилах, выходите в коридор, проходите по заворачивающему коридору метров тридцать и оказываетесь в маленькой круглой зале. В центре залы уже стоит группа таких же, совершенно голых, но в дырявых носках, ботинках и надетых поверх бахилах. Все смотрят на вас укоризненно, и тут вы понимаете, что все ждали только вас.
Ну-с, курсанты-экскурсанты, теперь все? Тогда приступим. Каталогов и буклетов у нас нет. Плана тоже нет, да он и не нужен, коли есть я. Да и заблудиться здесь невозможно. Шагай себе ногами вперед (ха-ха), и всё. Повторяться не буду, слушайте внимательно. Если будут вопросы, задавайте, только договоримся сразу, в щадящем режиме. Общее время осмотра — час. Да, и не удивляйтесь, что так грязно. Такой контингент (ха-ха). Шучу. Просто убирать некому. Да и кто пойдет? Вот вы бы сами пошли? В прошлом году ремонт делали, а двери покрасили поганенько. И ручки привинтили кое-как. И лампы эти, в подвесном потолке. Дешево и пошло, как в жэке. Отсутствие средств и вкуса. Да и откуда ему взяться? И мухи эти жирные, зелено-синие, все жужжат и жужжат. Откуда они вообще летят? Окон-то нет. Не иначе как через вентиляцию. Хотя вентиляция как раз и не работает, летом жара адская (ха-ха).
Итак…
Да. Перед тем как начать, небольшая преамбула. То, что нам предстоит увидеть, различается по стилям, жанрам и техникам, но одинаково отражает крайний индивидуализм и радикальный субъективизм авторов, во всей красе являя, как один гений выразился, «морду модернизма» с ее звериным оскалом и гнилым нутром. Другими словами, всю неприглядность ее (по Марксу и Фрейду) оголтелого эго.
Во как!
Оголтелое эго.
Запомним.
Итак, первая анфилада посвящена недействующим и трусоватым, так сказать, олухам и пентюхам. Развешанные на стенах аппликации и коллажи отражают идею робости, неуверенности, сомнения, опасения и уклонения. Различные чувства вызывают разные состояния и не всегда однозначную реакцию: обильное потение, нервозное потирание рук, шарканье ног, судорожное комканье носового платка, нервный тик, самопроизвольные гримасы и неприятный кислый запах изо рта. Техника — металлическая проволока, пластик, полиэтилен, ткань, шерсть, бумага, картон, клей. Вот взгляните. Здесь различные занятия, оттягивающие время и мешающие принятию решений: плевание в потолок и в воду, ковыряние в носу и в ушах, чесание в промежности, выдавливание прыщей, обкусывание ногтей аж до самых лунок, так что выступает кровь, протирка очков, завязывание шнурка и галстука, выяснения отношений с женами и детьми, а тут — кстати, весьма любопытный сюжет — выискивание второго носка после стирки в коммунальной стиральной машине. Занятие увлекательное, но совершенно бесполезное. Время в этом случае проходит, я бы даже сказал, пролетает на удивление быстро и бессодержательно. Как в социальных сетях. Как будто и не было. М-да… Как в сетях. Как будто и не… Это я не время тяну: это у нас получилась реприза такая, а точнее лексическая анафора, риторический прием для усиления эффекта. Гомон тяти. Тягомотина. А это, к слову сказать, получился другой риторический прием. Ну, какой?
Да я понял, что не филологи…
Вторую анфиладу мы официально называем языческой, а меж собой варварской; здесь у нас и слепое почитание времени, персонифицированного в виде иерархов и эдилов, и идеологическая зависимость, и спортивный фанатизм, и эстрадный тотемизм, и телевизионный анимизм, и прочие попытки забыться во времени, задержаться в нем надолго, а еще лучше навсегда. Здесь — на фабрике грез — каждый находит свое пережитое наваждение; вы вряд ли будете исключением. Фотографии большей частью цветные, печать разная; все под стеклом, потому что посетители в экзальтации иногда целуют или плюют. Вначале — властители дум, мудрецы и пророки, вожди и борцы. Кумиры бессрочные и безвременные; символы вечных идей и незыблемых истин. Затем — коронованные особы, президенты, лауреаты, призеры, чемпионы. Лидеры, вызывающие зависть и стремление сравняться. Далее — видные и заслуженные деятели, так сказать, популярных видов искусств, звезды, завлекающие, обольщающие и обвораживающие, насаждающие единовкусие и униформизацию чувств. Стоит ли объяснять, что изображения зачастую метафоричны.