— Вы хотели шоколад?
— Шоколад? — удивился незнакомец, будто услышал иностранное слово. — Мне нужен подарок на Валентинов день. У вас есть большая нарядная коробка с дорогими шоколадными конфетами?
Ну конечно, ему нужен подарок. Где-то по квартире взволнованно ходит божественной красоты блондинка, ожидая встречи с этим человеком. Элис от души пожелала, чтобы весь шоколад, который съест эта особа, отложился у нее в бедрах и талии, а кожа покрылась аллергической сыпью.
— Самая большая — это килограммовая коробка «Улыбка любви».
— Годится, — бросил незнакомец небрежно, одновременно разглядывая витрину. — Так, еще вот эти две плитки молочного шоколада, она любит его.
Элис положила перед покупателем огромную коробку «Улыбки любви», поверх нее две плитки шоколада и выжидающе подняла глаза, готовясь выслушать очередную просьбу. Их взгляды встретились, незнакомец смотрел не на конфеты, а на продавщицу. У Элис участился пульс.
— Какой сорт, вы только что ели? — спросил он.
— Шоколад с малиново-кремовой начинкой. «Лесная фея».
Незнакомец снова не спеша прошелся глазами по ее фигуре. Затем, очаровательно улыбнувшись, уставился Элис в лицо. Перед этой улыбкой не устояла бы даже монахиня, подумала девушка.
— Странно, — протянул покупатель. — Мои представления о лесных феях не имеют ничего общего с шоколадом.
Элис могла бы ответить одной хлесткой фразой, но решила промолчать, поскольку хотела поскорее избавиться от привередливого клиента.
— Я, пожалуй, возьму парочку «Фей»…
Ну точно, язвительно подумала Элис, потребуется не меньше часа, чтобы угодить прожорливой, но взыскательной блондинке. А Биллу придется умирать долгой и мучительной смертью.
— Что это? — Мужчина ткнул пальцем в гору конфет в ярких обертках.
— Трюфели. Нежные, изысканные на вкус. Рекомендую взять не меньше дюжины, — деловито произнесла Элис и, не дожидаясь ответа, сложила конфеты в пакетик.
Подняв голову, она увидела, что незнакомец по-прежнему смотрит на нее. Элис захотелось размазать шоколад по его наглой физиономии, но она ограничилась своим коронным убийственным взглядом. Сердитое лицо девушки только подстегнуло красавца. Он ухмыльнулся, и на его левой щеке опять появилась ямочка. Не будь Элис научена горьким опытом, она бы подумала, что с ней флиртуют.
— Когда я вошел сюда, вы что-то говорили о пожарной машине…
Проклятье! Он все-таки слышал!
— Это длинная и скучная история вам вряд ли будет интересна. Вашей даме нравятся апельсины в шоколаде?
— Ей нравится все, что имеет отношение к шоколаду.
Тут Элис не выдержала. Она достала банку, к которой сбоку была прикреплена небольшая кисть с серебряной ручкой.
— Почему бы вам не попробовать нечто оригинальное в День святого Валентина? Например, вот этот «Шоколадный крем»?
Наконец-то она сбила с него спесь! У красавчика на физиономии появилось такое выражение, словно ему пытаются всучить какую-то отраву.
— А что с этим делать? — спросил он подозрительно.
Элис с большим трудом удержалась от улыбки.
— На этикетке написано, что вы можете полить этим мороженое.
— И все?.. — скривился он.
— Или, — девушка сделала короткую паузу и постаралась сохранить серьезность, — вы можете нанести шоколад на «интересные части» тела при помощи прилагаемой кисточки.
— Интересные части? — вытаращил глаза мужчина.
— Так написано в инструкции. — Элис обиженно поджала губы, словно желая подчеркнуть, что это не ее изобретение. — Возможно, производители имели в виду эрогенные зоны, но не знали, как правильно их назвать.
Тип хмыкнул и провел кончиком языка по губам. В глубине его голубых глаз вдруг что-то блеснуло. Сердце Элис забилось как сумасшедшее, и кровь прилила к щекам, когда она представила, как этот красавец наносит кисточкой шоколад на ее грудь, живот… Нет, лучше так: она слизывает шоколад с «интересных частей» его тела…
— Вы довольно крупный мужчина, так что на вас уйдет, пожалуй, не меньше трех банок. Уверяю, такого удовольствия от шоколада вы еще ни разу не получали.
Мужчина озорно усмехнулся.
— Давайте три банки вашего зелья.
Элис стала пробивать чек.
— У вас, должно быть, необыкновенная возлюбленная. — Слова, о которых Элис сразу пожалела, неожиданно сорвались с языка. Отец не раз говорил Элис, что острый язычок не доведет ее до добра.
— Само совершенство, — заверил мужчина.