— У нас с тобой много общего, — перебил ее Майкл. — В моей жизни тоже не было ни одного дня, когда бы я не ощущал свое одиночество.
— Я вернулась в Америку, когда пришло время поступать в колледж. Тогда я и познакомилась с Клайдом. Наш роман продолжался несколько лет.
— Ты любила его.
— Я так думала. До Клайда у меня никого не было, поэтому сравнивать не с кем, — с грустью поведала Элис. — Потом умер отец, и я осталась совсем одна. После окончания университета Клайду предложили место в небольшой компании по продаже игрушек во Фриско. Большая часть товара поступала из Японии, и им требовался переводчик.
— И ты поехала с ним во Фриско.
— Да. Но обнаружила, что мне не нравится чисто механическая работа переводчика, и стала экспериментировать, пока не выработала определенный стиль перевода инструкций, которые приходили вместе с детскими игрушками. Я делала их понятными для покупателя и немного смешными.
— Уверен, — саркастически заметил Майкл, — спрос на эти игрушки резко возрос.
— Да. Но я оставалась в тени. Клайд говорил, что ему нужен «рывок» в карьере, чтобы опередить коллег.
— И ты, конечно, позволила ему присвоить результаты твоего труда?
— Клайд убедил меня в том, что от его карьеры зависит наше с ним будущее, и она гораздо важнее удовлетворения моего авторского самолюбия. Мы были помолвлены, и я помалкивала о его плагиаторстве. Тем более что эта работа не приносила мне особого удовлетворения. Так что все лавры получал Клайд.
Майкл взял ее руку в свои ладони и внимательно посмотрел Элис в лицо.
— Меня не волнует, что ты была с ним помолвлена. Обидно, что этот слизняк использовал тебя.
Элис горько усмехнулась и продолжила свою печальную исповедь:
— А в один прекрасный день Клайд объявил мне о своем очередном «рывке» в карьере: он женился на дочери владельца компании.
У Майкла вытянулось лицо.
— И ты продолжаешь работать на эту компанию. Почему?
— Мне нужны деньги, — быстро сказала Элис. — Я мечтаю открыть небольшой кофе-бар в одном из офисных комплексов — что-то вроде кондитерской Валентина, — выпалила Элис, пытаясь оправдаться перед Майклом.
— Вот как? Таких баров, действительно, очень мало. — Майкл ухмыльнулся. — И почему я сам не додумался до этого?
— Ну, идея-то не нова. Во многих больших компаниях есть кафетерии, но я хочу сделать именно кофе-бар, в котором будет витать дух старушки Европы. А если повезет и дело пойдет, открою второй, на восточный манер.
— Великолепная идея! — загорелся Майкл. — Я помогу тебе…
— Нет, спасибо. У меня еще маловато денег для этого. — Сейчас, когда Элис говорила о своей мечте, та казалась более реальной и осязаемой. Открытие кафетерия изменит всю ее жизнь, не говоря уже об огромном риске, который она возьмет на себя. И к этому Элис еще не была готова.
Майкл какое-то время смотрел на нее, затем произнес:
— Понимаю.
Они сидели молча, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Рука Элис по-прежнему покоилась в ладонях Майкла. Их роднило ощущение интимной близости и взаимопонимания. Все, что было вне этой комнаты, унеслось куда-то далеко. Но Элис помнила, что воскресный выпуск газеты должен уже поступить в продажу.
К шуму дождя прибавился какой-то посторонний писк. Элис вскочила.
— Гордон пришел, надо его вытереть.
— Я растоплю камин, — сказал Майкл ей вслед, поднимаясь и беря полено из корзины.
— Какой ты молодец, — похвалила его Элис, входя в гостиную с котом. — А ты ложись здесь и сохни, — приказала она Гордону.
Майкл подождал, пока она устроит кота поближе к огню и затем, коснувшись ее руки, сказал:
— Я разжигал огонь не для этого лодыря. Что может быть романтичнее секса у камина в дождливый день?
Глаза Элис широко распахнулись, и она с радостью бросилась в объятия Майкла. Она казалась необыкновенно маленькой, почти хрупкой и очень нежной в его больших, крепких руках. Он уткнулся лицом в ее волосы и стоял, не шевелясь, наслаждаясь ощущением близости, к которой так настойчиво стремился.
Майкл опустился на ковер, увлекая за собой Элис. Она прерывисто дышала и смотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами, в которых играли желтые отблески полыхавшего в камине огня.
Майклом овладела такая слепая, безудержная страсть, что он уже не мог сдерживаться. Невыносимое томление жгло и мучило его. Бурлившая в жилах кровь отдавалась в висках громовыми раскатами. Тело Элис было создано для любви, и Майкл сходил с ума от желания овладеть им.