“Социопат и социофоб рассуждающий и любви к ближним. Смешно. Только бы он не стал перебарщивать”. – подумал Неверов.
– Значит, по-вашему, мы все актеры, играющие свои роли. Тогда каким именно нужно быть свободным человеком, не привязанным ни к кому и ни к чему?
– Если даже вы духовенство и играете свои роли, то и со своими ролями вы плохо справляетесь. Проповедуете нестяжательство и скромность, сидя в мерседесах или в резиденциях. Да и не роли это, а скорее людское представление. Вот оденется человек в одежды духовного лица, возьмет в руки ритуальные предметы, а у людей такое зрелище двоякое представление вызывает. У одних – поп на мерседесе. У других обратное – святой отец, благостный батюшка. Или, к примеру, я возьму в руки швабру или метлу. И у людей сразу возникает представление: нищий дворник, он плохо учился в школе и ни на что другое не годен, да и водку должно быть пьет не просыхая. А скинь с нас все эти предметы, профессиональные атрибуты, и мы окажемся простыми людьми. Чтобы этого представления не было, всем нужно жить добродетельно и тогда ко всем будут относиться доброжелательно.
Дьякон Кусаев хотел было ответить Бибикову, но Неверов его определил и выпалил.
– Господа философы богословы. Мы подъезжаем к строящемуся склепу. И да пусть рассудит ваш диспут естественный отбор, по которому всё простое движется к сложности или же упрощается, сбрасывая с себя все ненужное в новой среде обитания. Посмотрим, что покажет нам будущее.
Они втроем вышли из автомобиля практически синхронно. Дьякон, прежде чем пойти в одном известном ему направлении, напоследок обратился к Бибикову.
– Вы, Бибиков, представьте себе, будто всё, чему учит церковь верно. И вы поймете тогда, что своим отрицанием многого лишаетесь.
– Так я познал, что такое религия, и она сделала меня несчастным. – ответил тому Бибиков.
Дьякон Кусаев вздохнул и близко подошел к Неверову. Прошептал тому.
– Не знаю, что ты задумал, Неверов, и для чего тебе понадобился этот идиот. Но чувствую. Ты задумал что-то недоброе.
– Он умней всех нас вместе взятых. Но этой стране умники не нужны. Поэтому он, по причине одного своего существования уже обречен. – прошептал в ответ Неверов.
На том дьякон Кусаев и покинул их компанию.
– Должно быть, я был крайне несдержан в выражениях. – посетовал на себя Бибиков. – Хотя, что их жалеть. Они же власть, все эти жрецы, солдаты, полицейские, чиновники. Они-то нас не жалеют. Смотрят на нас с высока, думая, что они наделены властью. Что ж, посмотрим каковы плоды ихнего сумасбродства.
И Бибиков воочию узрел милитаристский монолит. Неподалеку от него, раскинулась огромная стройка, посередине которой возводился главный храм вооруженных сил. Рядом, с которым в скором времени расположатся военные музеи, там поставят памятники, посвященные солдатам, воинам, всем тем профессиональным и не очень убийцам. Это языческое капище или грандиозный монумент культа мертвых, ожидался быть масштабным. Стоит ли удивляться безумным постройкам, подобным этой? Нет, удивление тут не уместно. Ведь сколько в истории было подобных, будь то пирамиды для погребения одного человека, мавзолеи для мумий. В этом же храме будут совершаться жертвоприношения для одного кровожадного военного бога Православа, этот храм строится в честь бога войны. Карикатурный мавзолей, где будет безвкусно и пафосно всё, от размеров, до смыслового безумия. Всё здесь будет огромно, начиная от куполов, которые будут напоминать воинские шлемы, до ступеней из трофейного оружия, даже дверная ручка здесь будет выполнена в виде рукояти меча. Всё здесь будет связано с войной, вся символика, цифры, меры измерения, здесь всё словно пропитано кровью для утоления жажды бога Православа, государственного народного бога. Впрочем, уже не понять в честь какого бога будет назван этот храм, бог здесь никому не интересен. Здесь религия – победобесие. Здесь оплот пропаганды суеверия патриотизма. Здесь построят то, за что в будущем людям будет стыдно, здесь построят то, о чем люди пожелают забыть. Памятный истукан возводят, никому не нужный. Бибикову хватило одного взгляда на эту постройку, чтобы понять всю тщетность здешнего человеческого труда. В музее войны мирным людям делать нечего.