«В жизни всегда кому-то везет, а кому-то нет,» – философски подумал Конан, быстро разворачивая тяжелый самострел, блестевший лакированным деревом и начищенными медными деталями. В последний миг дракон, явно потерявший интерес к кораблю и медленно удалявшийся в сторону побережья, что-то заподозрил и обернулся, удивленно наклонив рогатую голову набок.
Скрученная из жил толстая тетива со звонким щелчком распрямилась, посылая в полет окованный железом увесистый болт. Морское чудовище резко шарахнулось в сторону, подняв пенный бурун, но неудачно – стрела чиркнула по чешуе шеи и застряла.
– Промахнулся? – на корму вихрем взлетел Сигурд, а позади него раздался дружный тяжелый топот и вопли – команда «Вестрела» повалила на палубу, не желая пропускать самое замечательное и небывалое зрелище в жизни.
– Задел! Давай следующую, сейчас мы его!..
Надеждам людей не суждено было сбыться – дракон коротко и яростно взревел (кажется, не столько от боли, сколько от обиды) и, блеснув потускневшим золотом чешуи, нырнул, оставив после себя расходящиеся пенные волны.
– Всем смотреть на воду! – заорал Сигурд, догадавшись, что разозлившийся зверь может подплыть к кораблю снизу и на миг опередив приказ капитана.
Какое-то время гребцы галеры и экипаж карака пристально вглядывались в темно-зеленоватые глубины моря, ожидая увидеть там приближающуюся огромную тень. Однако таинственный зверь больше не появился.
– Удрал, – вынес решение Конан и, оглядевшись, озадаченно спросил: – Эй, а где «Иньеста»?
Пользуясь общим замешательством, на саэте незаметно подняли паруса и теперь с палубы галеры был виден только смутный силуэт стремительно уменьшающегося в размерах парусника.
– Сигурд, – негромко окликнул рулевого Конан. – Знаешь что? Они совершенно правильно сделали. Пошли-ка и мы обратно. Если из моря еще раз всплывет что-нибудь… эдакое, я ни за что не поручусь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Не трогайте моего дракона!
В середине дня «Джелико» вернулась в гавань Карташены. Это событие ни в коей мере не напоминало явление в родные воды покрытых славой мореходов. Скорее, оно смахивало на возвращение единственного корабля, чудом уцелевшего в заведомо проигрышной битве. Весла галеры вразнобой поднимались и опускались, совершенно не следуя ритму заунывно стучащего барабана, и даже висевший на корме флаг уныло обвис, превратившись в цветастую вылинявшую тряпку.
Галера неторопливо прошла вдоль плясавших на волнах буйков, обозначавших проход в гавань, разминулась с рыбачьими баркасами и глухо ударилась бортом о доски причала. На пристань полетели свернутые в кольца чалки с петлями на концах. В общем, все шло как обычно – ну, вернулся корабль, швартуется – однако шлявшиеся по берегу и пристаням зеваки немедленно начали подтягиваться к «Джелико». Они не задавали вопросов, с терпением кошки у мышиной норы ожидая, когда кто-нибудь сойдет с галеры на берег. Тогда можно будет разузнать все в подробностях – что такое стряслось в море и почему судно так быстро примчалось назад.
На корабле шла обычная работа – гребцы вытягивали из уключин тяжелые весла, складывая их на палубе, спускали не пригодившийся парус, зачерпывали кожаными ведрами воду, тут же расплескивая ее по палубам… Зеваки встревоженно зашептались – через борт галеры одним прыжком перемахнул человек, в котором безошибочно узнали капитана столь неожиданно заявившегося в Карташену «Вестрела», и целеустремленно зашагал по причалу. С «Джелико» его немедля окликнули:
– Конан, ты куда?
– Никуда, – бросил, не оборачиваясь, киммериец.
– Может, мне тоже пойти с ним? – спросил то ли у самого себя, то ли у сидевшего на опустевшей скамейке загребного и немелодично насвистывающего Асторги Сигурд.
– Зачем? – искренне удивился помощник капитана. – Он сам о себе отлично позаботится.
– А кто позаботится о тех, кто случайно окажется у него на пути? – ответил вопросом на вопрос Сигурд. – Кажется, наш капитан здорово разозлился из-за этой чешуйчатой зверюги. Значит, обязательно что-нибудь натворит… а нам это надо? В общем, пошли, прогуляемся, я тебе выпивку поставлю. Чего торчать на этой лоханке?
Асторга еще мгновение поколебался, затем кивнул и встал. Ванахеймец был прав – после изрядно всех перепугавшей встречи с чудовищной морской тварью и неудачного выстрела баллисты Конан стал мрачен, на все вопросы команды отвечал неразборчивым ворчанием, явно обдумывая какую-то запавшую ему в голову идею. Асторга без колебаний мог бы поставить свою долю в общей добыче карака: капитан изобретал безотказный способ прикончить либо изловить удивительного зверя.