Этот случай запечатлен в официальном послужном списке нашего героя: «Проездом из Москвы через г. Дубоссары, по предложению начальника Херсонской губернии, по случаю болезни тамошнего врача, исполнял обязанности его по городской больнице и городу с 23 августа по 8 сентября 1859 г.».
Но вернемся к его родителям. Постоянная нужда, но при этом высокий уровень ответственности и горячее желание поставить всех детей на ноги — пожалуй, главные штрихи в картине жизни отца Склифосовского. Владимир Васильевич Кованов в своей книге «Склифосовский» характеризует его так: «Человек он был в высшей степени добросовестный и его самоотверженная деятельность, порой связанная с риском для жизни, была неоднократно отмечена начальством». Как мог рисковать жизнью писарь, чья работа заключается в бумагах и чернилах? Очень просто. На карантинных постах служило не так уж много народу, при эпидемиях рабочих рук не хватало, а если учесть, что поблизости не было даже больницы — то карантинная служба сразу становится экстремальной для всех сотрудников, независимо от должности.
Судя по всему, Василий Павлович работал крайне много и мог бы оказаться значительно состоятельнее, будь у него не такое большое количество детей — целых двенадцать человек, если речь идет только о выживших. Учитывая тогдашнюю детскую смертность, их могло оказаться и больше. И конечно, бесконечные роды дают колоссальную нагрузку на женский организм, поэтому у его жены Ксении Михайловны не оставалось никаких шансов сохранить здоровье, особенно если оно изначально было не самым крепким. Не могла она и полноценно заниматься развитием каждого из детей. Известно, что грамоте их всех научил отец, несмотря на то что порой ему приходилось засиживаться в своей конторе до ночи. Зато, по-видимому, именно мать повлияла на выбор будущей профессии Николая. В разных источниках упоминаются ее эмоциональные рассказы о борьбе Василия Павловича со вспышкой холеры, которая случилась в Дубоссарах за шесть лет до рождения нашего героя — в 1830 году.
В этой беде отец Склифосовского показал себя настоящим героем. Его самоотверженные действия выходили очень далеко за границы представлений о писарской работе. Согласно документам из Архива МГУ им. М. В. Ломоносова, письмоводитель Склифосовский «…был правителем дел по учрежденному комитету о действии к прекращению холеры; сверх того внутри города размещал больных холерой в отведенных для них местах, продовольствовал их и неимущих жителей с величайшим человеколюбием, распределял военный караул, дабы больные не сообщались с благополучными жителями и местами; способствовал многим больным в холере, по министерским наставлениям, к скорейшему выздоровлению… о чем имеет похвальный аттестат от 8/XI 1831 г.».
Судя по всему, похвалами начальства дело и ограничилось. По воспоминаниям, которые хранила Ольга Склифосовская-Яковлева, родители ее отца всегда жили буквально впроголодь. При этом атмосфера в доме была спокойной и доброжелательной, детей не держали слишком строго. Маленький Коля, например, любил надолго уйти в поля и бродить там. В его памяти также осталась заботливость матери и старших братьев и сестер.
Тем не менее дети не оставались под родительским кровом так долго, как им бы хотелось. Отец старался пристроить их на казенное довольствие, как только они немного подрастали. В тогдашней России для многих мальчиков из небогатых семей имелся достаточно приемлемый вариант: школа кантонистов. Термин этот появился в самом начале XIX века из Пруссии, именно там словом «кантон» обозначали полковой округ. По-русски кантонистами, начиная с 1805 года, называли несовершеннолетних детей низших воинских чинов. Мальчики считались военнообязанными с момента рождения, на эту тему бытовали шутки. Правда, детские годы и даже обучение в гарнизонной школе в срок обязательной военной службы не засчитывались. Учиться в других, невоенных учебных заведениях солдатским детям запрещалось.
С 1827 года в школы кантонистов начали брать откровенных маргиналов — детей бродяг, польских мятежников, цыган и евреев. К моменту рождения Николая Склифосовского подобные учебные заведения существовали практически в каждом губернском городе.
В младших классах детей учили грамоте, в старших — военному делу. Если у кого не получалось освоить артиллерию, фортификацию и другие науки — тех отправляли в кузнецы и сапожники.