В 1155 г. берендеи, состоявшие на службе у Юрия Долгорукого, захватили в плен много степняков. Уцелевшие подошли к Киеву и просили Юрия, чтобы он приказал вернуть пленных. Долгорукий развел руками, ибо берендеи отказались: "Мы умираем за русскую землю с твоим сыном и головы свои складываем за твою честь". История сохранила имена вождей берендеев: Дудар Стамазович, Каракоз Мирзоевич, Кораз Кокей.
На стенах Георгиевского собора в Юрьеве-Польском рядом с ликами святителей и архангелов можно увидеть изображения половцев в высоких остроконечных шапках, с кольцами в ушах, подкрученными усами и бритыми подбородками.
Пятью годами ранее своего неудачного похода Игорь, "има с собою половце, Коньцака и Кобяка", пытался выгнать из Киева Рюрика Ростиславича. Против Игоря и его половецкой родни (юная Кончаковна уже тогда была просватана за Владимира Игоревича) Рюрик вывел в бой чёрных клобуков. Столкнулись две половецкие орды, ведомые в междуусобной войне русскими князьями. Степняки в окованных медью лубяных наголовьях и плоских ближневосточных шлёмах, которые на Руси звали "мисюрками" (от арабского "Миср", т. е. "Египет"), в лёгких кольчугах, с дальнобойными составными луками, покрыли холмы у Киева. Навстречу им безмолвно выдвигалась построенная сотнями чёрноклобуцкая конница. На головах лошадей поблескивали стальные налобники, всадники были "в брони, яко в леду", боевые хоругви кренились над строем, змеились по ветру тройные узкие языки. Своих степных сородичей чёрные клобуки знали вдоль и поперёк, не раз бивали их малым числом да большим умением. Так вышло и на этот раз. Игорь едва успел впихнуть в ладью свата своего Кончака и уплыть с места проигранной битвы к себе на Черниговщину…
Так постепенно складывалась русско-половецкая интеграция. Половцы вошли в систему русских княжеств как постоянный фактор. Чем дальше шло время, тем прочнее становилось переплетение русско-половецких государственных и торгово-экономических интересов. Вот почему русские князья по зову степных союзников выступили на их защиту против монголов в трагическом 1223 г. на реке Калке, хотя могли этого и не делать. Половецкими воинами в этой битве руководили Котян-хан и Юрий Кончакович — сын того самого Кончака из "Слова". Там же и сложил голову.
Половецкий племенной союз был своего рода посредником между Восточной Европой и Передней Азией, через него шёл обмен как политический, так и культурный. Половцы выглядели своими на Суздальщине и в долине Нила, воспринимая и разнося по Евразии ремесло, поверья, сказания. Сохранился поздний список древнерусского описания половецкого календаря, построенного по центральноазиатским образцам с 12-ричным циклом. Половцам обязана Русь восприятием отдельных частей иранского эпоса, в частности, Рустемиады. В "Повести о Еруслане Лазаревиче" сохранились персидские имена действующих лиц: сам Еруслан Лазаревич и есть Рустем, сын Заля, царь Киркоус — легендарный Кей Кавус.
Чем глубже я погружаюсь в прошлое, тем больше убеждаюсь, что национализм — изобретение новейшего времени. Древние не знали этой скверны. В XII веке понятия "свой" и "чужой" лишены этнической окраски. Летописи называют своими не только русских, но и чёрных клобуков, торков, берендеев, ковуев. Погаными летописи называют врагов. Однажды этого титула удостоился и князь Игорь, напавший на Ростиславичей.
Единственное исключение, пожалуй, — иудеи, и понятно почему: этническая обособленность была заложена в религии. Христианство, возникшее в недрах иудаизма, разорвало рамки национальной ограниченности. Мудрость, накопленная веками иудейской истории, стала достоянием двух универсальных мировых религий. Любопытно, что жёсткая этническая ориентация иудаизма не помешала ему стать официальной религией правящей верхушки Хазарского каганата.
На основании "суммы информаций" Олжас Сулейменов приходит к двум крамольным выводам: 1) в XII веке Киевская Русь была двуязычной, т. е. русские в большенстве своём знали ещё и половецкий язык; 2) начался процесс конвергенции двух народов, который был остановлен монгольским нашествием. Держал бы эти выводы при себе, так нет: он опубликовал их в своей книге!
Когда две разные культуры приходят в столкновение, то, либо одна из них поглощает другую, либо обе получают импульс к ускоренной эволюции. Результатом такой эволюции может быть синтез культур.