Скидди вздрогнула. Следя за Ролло, она не заметила, что доходяга повернулся и сверлит ее острыми, густо подведенными сажей глазами. Ролло тоже обернулся. Девушка почувствовала, что не может шевельнуться под его взглядом.
- Достоинств – куча, - повторил Снорри и поскреб грязными ногтями короткую бородку, - но тот, кто на ней оженится, совершит подвиг. Я бы не решился на него за все мечи мира, закаленные в драконьей крови.
- Нет ли у тебя забот на кухне, дочка? – мягко поинтересовался отец.
Скидди отрицательно мотнула головой, не в силах прервать установившийся с Ролло зрительный контакт. У ног ее почувствовалось шевеление. Альв притопала к хозяйке и теперь жалась к ее подолу, перебирая позолоченными копытцами. Белоснежная козочка была прелестна.
- Что это за диво дивное? - Снорри присел на корточки. Козочка мекнула, топнула ножкой, - продай ее мне, кузнец. Я сестрице подарю.
- Козу не получишь, - Ульвбрехт жестом велел Скидди уйти, но та не послушалась, не сдвинулась с места, не отвела взгляда от Ролло, - Коза принадлежит моей Скидди. Она любит Альв, как собственное дитя. Подыщи для сестры что-нибудь другое. Посмотри на нашем прилавке, там много мелочевки, которая нравится девчонкам.
- Имя-то какое - Альв. И рожки блестят, - Снорри пропустил мимо ушей совет о прилавке, почмокал, подзывая козочку, словно собаку. Та испуганно скосила круглый, как бусина, глаз. – Красивая козочка. Жаль о хозяйке того же самого не скажешь.
- Еще одно слово в адрес моей дочки, пацан, - зловеще, как буря в дымоходе, погудел кузнец, - и без увечий ты не обойдешься. Вали отсюда, покуда жив.
- Спокойно, кузнец, как мне выйти-то, когда двери занял прекрасный страж?
Скидди подхватила подол и убежала на кухню. Снорри, мерзко рассмеявшись, вышел следом.
- Прости его, Ульвбрехт, - попросил Свен Эриксон, - Снорри – неплохой парень, но у него не лады с головой с детства. Посмотри, как меня с утра отделал.
Кузнец не взглянул на юношу, подобрал кочергу, переворошил ей угли в треножнике.
- Дочь мою трогать, а тем более обижать никто не смеет.
- Я извинюсь перед ней, - быстро решил Ролло, передавая кольчугу и шлем Свену, поднял на руки Альв и вышел.
Домик кузнеца был отменно вычищен, даже вылизан, скотина и куры не бродили по комнатам, застеленным камышовыми циновками, пряно пахло травами, чесноком, гирляндами развешенном на стрехах. Свет проникал сквозь закрытые отполированным рогом оконца. На кухне, где он нашел Скидди, железная и глиняная посуда стояла ровными рядами на прибитых к стенам деревянных полках.
- Я принес тебе козочку, - Ролло не очень-то знал, как себя с ней вести.
Девушка торопливо поднялась ему на встречу от очага, перед которым сидела на корточках.
Выглядела она жалко. Миниатюрная, худенькая, как ребенок, с цыплячьей шейкой, мосластыми ключицами и острыми, выпирающими скулами, белесыми бровями, тонкогубым широким ртом. Правда, если приглядеться внимательнее, себя обнаруживал вполне приличный, аккуратный носик. Кожа на лице была очень бледной, восковой, словной ее никогда не касалось солнце, зато здоровой, без рябинок, язвочек и прыщей. Мышиного цвета волосы нечесаной гривой спадали на плечи и спину, в несколько прядей были вплетены привядшие клеверинки и цветочки зубчатки. Черное, словно печная сажа, похожее на балахон платье девушки с расширяющимися к низу рукавами, придавало ей сходство с вороненком. Словом, Скидди была никакой. Если бы не глаза, большие, миндалевидные, выразительные. Вернее выразительным был лишь один глаз, левый, мрачный, непроницаемо черный. Второй глаз был серым, почти белым, словно известняк, с острой, подвижной точечкой зрачка.
Она улыбнулась, протянула руки, чтобы взять у него козу.
- Спасибо.
Ролло шагнул навстречу. Их ладони соприкоснулись, когда она брала Альв. Юноше показалось, она задержала свои ледяные пальцы на его запястье дольше, чем нужно. Он против воли вздрогнул.
- Я хочу попросить тебя, - смотреть в ее пронизывающий до мозга черный глаз, который почти не моргал, было невозможно, - прости моего дурака друга, прости всех нас. Мы пришли в дом твоего отца, но повели себя невежливо.
- Прощаю, - ответила Скидди, наслаждаясь звуком его хрипловатого тенора, от которого мурашки бежали по коже. Ее потряхивало, по телу от горла до низа живота прокатывалась обжигающая волна. Она будто таяла живьем, - твоего друга я прощаю, Ролло Асбьёрнсон. А тебя мне прощать не за что.
- Хорошо, - он заметил, что пальцы девчонки, перебирающие шерстку козы, дрожат. Стал незаметно отступать к выходу, - в таком случае, я пойду, береги себя, Скидди.