Хёвдинг приветствовал гостей и передавал их на попечение своих дружинников – те провожали приезжих викингов к Большому Дому, где должен был состояться пир в честь тинга. Со стороны поселка уже неслись веселые песни. На песке пляжа были расставлены бочки и мазницы с подожженной смолой, из которых с гудением вырывалось пламя, а воздух плавился и тек от жидкого жара.
Астрид и Ингрид стояли рядом с Торгриммом. На него они натолкнулись, выйдя на пирс под порывами морского ветра. Глава поселка выглядел благодушным и довольным, как обожравшийся мёда медведь. Видимо, по случаю праздника хёвдинг облачил свою турью фигуру в ондатровую шубу, крытую шитым сукном, хотя для подобного наряда погода была уже слишком жаркой, Под шубой, небрежно распахнутой на груди, виднелась тускло поблескивающая, толстая цепь из витой бронзы. Могучие чресла хёвдинга опоясывала дорогая перевязь, к которой слева крепились ножны с вложенными в них коротким мечом «саксом», а справа болтались булава и кривой нож.
- Зачем я понадобилась тебе здесь, отец? - Астрид со скукой во взгляде наблюдала за мотающимися по пляжу рыбаками, рабами и хирдманами. – Где бродит Снорри, не знаю. Зато знаю, что дома мать оттаскает меня за косу, если я не приду вовремя и не помогу им с Виви готовить праздничный ужин.
Чайки выписывали кренделя над белыми барашками морской пены и без умолку вопили. Скромно притулившийся к пирсу купец-эст на обшарпанном дубасе битые полчаса зазывал поселян оценить привезенный им товар. Зазывал, надо сказать, тщетно, потому что за все время ни один любопытный к ладье не приблизился, однако запал и энтузиазм из голоса торговца не пропадали. На барке, стоявшей на якоре в четверть мили от берега, выбирали из воды сети.
- Трудно тебе составить отцу компанию, егоза? – хёвдинг неторопливо прошелся, скрипя смазанными жиром яловыми сапогами, - а мне вот приятно побыть в обществе своей своенравной, красивой дочки, тем более в последнее время она меня вниманием не балует.
- Ты знаешь почему, папа.
- Знаю, а как же. Замуж тебе невтерпеж, да вот только я не пускаю. Но уразумей, муха, это не причина, чтобы сторониться родителя. Ты должна высказывать мне побольше почтения.
- Дело не в замужестве, а в женихе, папа. Я сто раз тебе говорила...
- И в сто первый не начинай, - Торгримм неприязненно покосился на подружку дочери, которая держалась поодаль, - эту малахольную отправь-ка домой, а сама возвращайся и еще немного постой со мной, помоги встретить последних гостей. Из нахальной семейки твоего Ролло рядом видеть никого не желаю!
- Уймись, отец, - пристыдила хёвдинга дочь. - Нахальная семейка ничего плохого тебе не сделала и виновата перед тобой лишь тем, что недостаточно богата. Ингрид обижать не дам, она мне словно сестра.
- Тоже мне нашла сестру, - пробубнил Торгримм, но препираться с дочкой перестал.
Из туманной завесы, покрывающей фьорд, неожиданно долетел тягучий рёв горна. Один из молодых дружинников Торгримма, что толпились неподалеку, у прибрежного нагромождения зеленых, как малахит, рифов, поднес к губам рог и затрубил в ответ.
- Кто там трубит? – вздрогнула Астрид и взглянула на отца. – И чего ты такой довольный? Плывет кто-то важный?
- Угадала, дочка, - ощерился хёвдинг, - это подплывает Аскель Скьяльг, сын херсира Эгмунда из Солли. Он юн, но уже хёвдинг, как я, командует флотилией из четырех добрых кнорров. Скьяльги – самый воинственный род во всем Хёрдаланде. Боги позволят, они станут моими союзниками. В этом году у нас намечается особенный вик, мы двинем свои корабли к западному берегу Англии, в землю Уэльс – а народ там яростный, поэтому и нам не плохо бы укрепиться. Я заручусь поддержкой молодого Скьяльга, обрету с его помощью богатство, славу, - хёвдинг повернулся и посмотрел на дочь торжественно, - еще надеюсь, что этот союз осчастливит не только меня, но и тебя. Ты выйдешь замуж за Аскеля, дочка, родишь мне и Эгмунду внуков, которые станут славнее своих отцов и дедов.
Астрид застыла, парализованная услышанным. Из молочной пелены, витающей над волнами, показался первый корабль, пузатый десятивесельный кнорр, а за ним, разгоняя веслами туман, завивающийся в миниатюрные вихри, второе, точно такое же выкрашенное в охру судно. Кнорры стали приближаться к левому молу. С палубы первого вновь раздался приветственный звук трубы.
- Хитрый лис! – Астрид покраснела от негодования, - Ты засватал меня за моей спиной. Негодяй. Нет уж! Не думай, что я буду плясать под твою дудку. Не пойду замуж ни за Скьяльга, ни за кого другого. Ухожу отсюда.