- Спасайтесь, - заголосил он, панически размахивая руками, - вяжите себя к мачте!
Это был напрасный призыв, привязываться на «Щуке» было нечем. Несколько викингов, включая Снорри, спрыгнули в воду и поплыли от обреченного корабля, но беснующиеся волны накрывали и топили их. Другие кинулись к мачте, стали перерубать и дергать канаты, стягивающие сундуки с добычей. Торгримм, осознав, к чему призвал команду, подбежал к моряку, пытающемуся перерезать сеть, всадил в спину бедняге топор, сам распластался на большом сундуке, обхватив его руками и ногами. Ролло, увидев это, прыгнул на Торгримма. Предпринять ничего не успел, хёвдинг душераздирающе завопил, что-то его подкинуло, перевернуло в воздухе, бросило спиной на мачту и уволокло вверх по ней. На «Щуку» обрушились тьма и вода.
Ролло почувствовал ломающий ребра удар, который швырнул его на доски. Он стукнулся лицом об ребро ящика, разбив переносицу, заметив образовавшуюся между расшатавшимися сундуками щель, вертко, как уж, вполз в нее. Умудрился в тесноте перевернуться лицом вверх и увидел над собой, над заостренным обломком мачты, уходящий ввысь тоннель из дыма и огня. «Щука», наворачивая круги, плыла по нему в кромешную темноту.
«Я внутри шторма, - удивился Ролло, широко раскрывая глаза и озираясь, - внутри убийственной воронки. И я все еще жив».
Здесь было тихо. Стояла полнейшая, сдавливающая череп тишина, какая бывает только под водой. Ролло видел, как моряки, цепляющиеся из последних сил за тросы, расплющенные доски палубы и бортов, открываются и вылетают за пределы воронки, не издав при этом ни звука, хотя было видно, что они кричат. В душном воздухе висели щепы, переломанные весла, оторванные конечности, головы, оглушенные рыбы, шмотки водорослей, человеческих кишок, обрывки паруса и снастей, разноцветные клочья тряпья. Кровь, вода собирались в бусины, которые болтались, стукались друг об друга и отскакивали, а иногда соединялись в большие серебристые шарики. «Щука» постепенно разваливалась, поднималась по спирали все выше, с каждым новым оборотом становясь ближе к изрыгающей молнии туче.
«Вот и все, - понял Ролло, когда очередной высверк ослепил его, - конец мне пришел. Прощай, Астрид».
Зажмурившись, он постарался вызвать в памяти образ любимой. Но не сумел. Вместо этого перед глазами появилась и встала, заслоняя собой все остальное, другая фигура, по-мальчишески худая, если не костлявая, опутанная ореолом мышиного цвета волос. Она наклонилась над ним, Ролло увидел бледное треугольное лицо, на котором ярко разгорелись разноцветные глаза – черный, как гагат, и белый, словно вода в меловом ручье.
«Скидди, - прошептал Ролло, - Что ты делаешь»?
«Спасаю тебя», - отозвалось привидение. Молния сверкнула сильнее, и мир накрыло темное покрывало небытия.
- Безмозглый молокосос. Упрямый баран. Чего ты упираешься? Чего ждешь? Чуда? Оно уже случилось. Мы, слава богам, живы, а Шторм сгинул. Распался как пыльный столб. Но это не значит, что он не может вернуться. Плывем, пока не поздно.
- Нет, остаемся. Надо дождаться…
- Чего дождаться? Твоей смерти? Ну, поверь, до нее недолго осталось.
- Утра, Арнур. Мы подождем утра и посмотрим…
- Сдается мне, утро и твоя смерть наступят одновременно. На вот, попей…
Свен Эриксон попытался приподняться, неловко елозя спиной по корме и не смог. Матросы усадили его, один подсунул ему под лопатки спальный мешок. Арнур Косой присел перед ним на корточки, стал поить из ковша. Получалось не очень. Свен жадно тянулся растрескавшимися от жара губами, часто сглатывал, но эль из айонского монастыря тек по подбородку и горлу, проливался на грудь, почти не попадая в глотку.
- Ничего не выходит, - Свен, хрипло дыша, отвалился на мешки, - я не могу пить из ковша. Намочи какую-нибудь тряпку, Арнур, и дай мне ее высосать.
- Тряпку, говоришь, где ж я ее возьму, Свен? - Арнур стал озираться.
- Возьми эту штуку, - чья-то рука подала ему морскую губку, - только не мешало бы промыть.
Арнур взял губку, прополоскал ее в ведре с водой, обильно полил элем из ковша и подал Свену. Свен с урчанием принялся высасывать из нее жидкость. На постаревшей физиономии Арнура Косого отразилась жалость.
- На кой сдалось тебе это утро, парень? Никто в шторме не выжил, уж поверь мне, плывем домой. Тебе бы до Кнаупангр дотянуть… Встретиться с сестренкой Ролло Асбьёрнсона, прежде чем околеть. Объясниться с ней.