Из обросшей слоями шлаков вершины Нюр текла струйка дыма. Увидев ее, кузнец выбранился, но с явным облегчением. Вдоль берега озера он двинулся к подножию горы. Под сапогами заскрипели разноцветные камушки. В песке и щебне заблестели вьющиеся золотые жилки.
Ульвбрехт уже почти взобрался на осыпающуюся щебневую насыпь, ведущую к подошве вулкана, когда идеально ровная поверхность озера капризно сморщилась. По воде скользнула серебристая рябь, один за другим разошлись круги, последний из которых взгорбился. Озеро забурлило, сразу в нескольких местах из него выступили и завертелись в пене кольца змеиного тела, покрытого изумрудно-золотистыми пластинами чешуек. Кузнец остановился.
- Здорово, Гивр! Как поживаешь?
В ответ из воды показался встающий торчком гребень. Следом вынырнула окружающая его корона костяных наростов, пара трепещущих перепончатых ушей, показались роговые надбровные дуги, нос с хищно вырезанными узкими ноздрями. Наконец полностью выдвинулась большущая клиновидная голова, с плеском поднялась повыше и застыла, покачиваясь на гибкой, длинной шее.
- Как дела, спрашиваю? Не вся еще рыба издохла в твоей луже?
Водяной змей отверз медовые очи с вертикальными щелками зрачков.
- Да если бы и вся, - ответил он, разевая пасть, усеянную острыми клинышками белоснежных зубов, - кто бы горевал. Я почти отрастил плавники и рыбий хвост, поедая ее, Ульвбрехт. Будь бодр, пришли к озеру парочку завалящих дворфов. Якобы, по воду.
- Как скажешь, страж. Пришлю. Заодно поперчу их, посолю, чесночком нашпигую, - улыбнулся кузнец.
- Обойдусь без приправ, - серьезно прошипел змей, высовывая стреловидный язык, - Просто хочу мяса. Передай своим, не будут кормить, улечу.
- Куда, хотелось бы знать? – заинтересовался Ульвбрехт.
Змей тряхнул куцей бородкой, свисающей с нижней челюсти, словно клок тины, брызнул водой из раздувшихся ноздрей.
- К брату Тальцвурму в Альпы. Тамошние наниматели-гномы кормят его бараниной.
- Ты же не умеешь летать.
- Значит, уплыву по подземной реке, - отрезал змей, пристраивая уродливую башку на известковой глыбе. Вблизи отшлифованные водой белые каскады, засахарившие озерную кромку, отливали бледной голубизной и слабой яблочной зеленью. – Пусть Сыны Ивальди не обольщаются, что нашли себе дурака. Бесплатного змея-стража. Мы дорого стоим. В горах грохотало недавно. Вдруг это Локи или другой жадный ас, нацелившийся на ваше богатство? Я не буду вас защищать на пустой желудок. Еще я золота хочу. Дно озеро почти пустое, мне не во что зарыться. Надо больше сокровищ. Передай.
- Передам, Гивр, - кивнул Ульвбрехт, - старый ты брюзга. Кстати в горах я грохотал. Сбросил в пропасть тачку, что тащил с собой для согрева.
- Не отходи от горы. Не будешь мерзнуть, - равнодушно посоветовал Гивр. Затем фыркнул, выполз на берег и повлекся в грот, спрятанный промеж глазурованных, сочащихся водой гроздей. У водного змея не было ног, он полз, ритмично сокращая переливающееся ромбическим узором туловище и оставляя за собой глубокую борозду в зернистом гравии. На его спине трепыхались атрофированные, чересчур маленькие для гигантской туши драконьи крылышки.
Гивр скрылся в своей пещере, Ульвбрехт оторвал взгляд от его хвоста, шевелящегося среди камушков, сосредоточился и произнес формулу. Воздух наэлектризовался, в нем засверкали огненные всполохи и замерзшие капли воды, от поверхности озера пошел пар. Горы отозвались гулом отдаленных обвалов. Вулкан утробно взревел, задрожал, его бок с треском разошелся. В кузнеца плеснула волна концентрированной энергии, окатила его теплом, пронизала до костей и согрела. Он почувствовал, что оживает.
Когда осела вызванная образовавшимся разломом пыль, Ульвбрехт разглядел вход в черное нутро вулкана, услышал подземный звон сотен наковален, рев тысяч мехов. Вошел под остроконечный теряющийся во тьме свод, с каждым шагом ощущая, как ему становится лучше, как сила наполняет мускулы, как теплота и тьма вытягивают из членов противное онемение. Глаза привыкли к мраку, стали различать сонмы теней, мечущихся вдоль стен и под потолком.
По коридору, который начинался за Преддверием, Ульвбрехт пошел вглубь горы. От коридора ответвлялись многочисленные шахты и глубокие норы, темные либо едва освещенные багровым свечением. В них раздавался звон металла, ударяющего о камень, прыгали красные огоньки. Из копей выбегали нелепые созданьица - горбуны в алых светящихся шапочках свартальвы. Видя Ульвбрехта, они улепетывали на кривых ножках. Слышался скрип их нагружаемых углем шахтерских тележек, стучали кирки и лопаты. Коридор петлял, выделывал кренделя, обрушивался вниз, взлетал вверх. Мир внутри вулкана был куда больше, чем можно было бы предположить по размерам горы.