У вас на спине?
Она захватила его врасплох. Он онемел от неожиданности. И он оказался абсолютно не подготовлен к тому, что после этого произошло вечером у нее дома. У него не было ни опыта, ни знаний, на основе которых он мог бы ответить должным образом, когда несколько часов спустя у себя дома она расстегнула блузку и не спеша начала снимать ее. Без света у нее в спальне было слишком темно, чтобы он мог различить карту Блитлу. Вдобавок к слуховому аппарату тебе, похоже, нужны и очки, сухо заметила она. Он был уверен, что ее замечание не содержало ни грана злобы. Это было не обвинение, а просто констатация факта.
В ее комнате кромешный мрак, а он крепко-накрепко жмурится, возможно — двойная предосторожность, слушая ее описание пустыни, подробное описание бесплодных равнин, хотя подобная формулировка неточна — при тщательном изучении там можно найти растения. Многолетники неприметны, отчасти из-за того, что так малы, отчасти же из-за листьев, которые либо вовсе отсутствуют, либо почти исчезли. Что еще она говорит? Ему трудно удерживать слуховой аппарат на месте. Он до конца не понимает, как его угораздило попасть в столь сомнительное положение, голый, раз за разом посылающий вперед свое тело, чьи усилия поощряются ею — по крайней мере, он так предполагает, судя по ее нежным выкрикам, звуки которых ему не слышны, а прочитываются по движению губ, поскольку его слуховой аппарат, который он вставлял в правое ухо, лежит на полу. В общем и целом можно предположить, что эта ситуация сложилась в результате какого-то предшествующего взаимопонимания, чего-то, что один из них, возможно, произнес вслух.
Он без ума от ее познаний, охватывающих буквально всю Северную Африку. В Бендине, прибрежном городе с небольшой гаванью и множеством великолепных пляжей, жители предпочитают из-за солнца и палящего зноя не выходить на улицу. Они не хотят, чтобы их и без того темная кожа стала еще темнее. Вынужденные выйти на улицу днем, местные жители готовы прошагать не одну лишнюю милю, лишь бы оставаться в тени. На пляжах бывают только туристы. Обитатели Бендина выказывают свое презрение к ним, называя туристов «ичклу». Многие приезжие останавливаются в Бендине по дороге к месту великой битвы между британскими и доблестно сражавшимися в меньшинстве итальянскими войсками. Изредка кое-кто из туристов пытается добраться до Блитлу, где по дешевке можно купить сколько угодно наркотиков. Большинство из них до Блитлу так и не добирается. У них ломаются машины, или они сбиваются с пути. Многие, кажется, все еще полагают, что, пускаясь в тяжелое путешествие, они обязательно узнают нечто неизвестное о самих себе. Захарии не хочется говорить об этом Трак, но лично для него любое открытие чревато выслушиванием того, что скажут люди, и пока не появится лучший слуховой аппарат, он не особенно надеется открыть что-то новое о самом себе.
Трак, похоже, не имела ничего против того, что он механик. Была совсем не против. Можно без конца исследовать твое тело, сказала она, когда он, сдерживая нетерпение, снял рубашку, хотя ему и пришлось теперь держать слуховой аппарат в руке. Разумеется, женщина, обнаженная женщина, которая наполовину пересекла Африку, имела право исследовать его тело. Ты отстраняешься всякий раз, когда я тебя касаюсь. Почему ты так боишься прикосновений.
Он мог бы воскресить в памяти каждую минуту их второго свидания. Как он сидел напротив Трак в ее квартире, напрягая слух, чтобы услышать, что она говорит. Они разговаривали о флоре и фауне пустыни, о неотступном одиночестве, ну и, конечно, о невероятном дневном зное и неожиданно холодных ночах. Впоследствии он пришел к выводу, что общий интерес к пустыне и свел их вместе.
Что же тебе на самом деле нравится? спросила его Трак. От ее вопроса он пришел в замешательство, он был к нему совершенно неподготовлен… Вот если бы она спросила, что он любил. Этот список бесконечен. Начать с того, что он любил своего отца, которого в последний раз видели направляющимся вглубь Великой пустыни в форме английского офицера, любил он также и свою красавицу-мать, когда по вечерам она сидела на кровати, рассказывая об отце, любил он и границу побережья на карте Северной Африки, эту самую северную волнистую линию, к югу от которой одинокая фигура пропавшего отца все еще манила его откуда-то из безбрежной пустоты Великой пустыни. В этом отношении его дни наполнены любовью и ожиданием грядущих радостей.
Однако же, несмотря на все ее рассказы о Блитлу, он не мог отыскать этот оазис ни на своей карте Северной Африки, ни на любой другой карте Северной Африки в отделе карт и атласов публичной библиотеки на Сорок второй улице. Существует ли Блитлу. Действительно ли она там побывала. Причем тут Блитлу. До нее он никогда не встречал женщин, побывавших в Африке. Поздно ночью она отвезла его домой на своем «фольксвагене» 1964 года, машину она водила хорошо, но с заметным пренебрежением относилась к другим водителям, едва с ними не сталкиваясь.
Как оказалось, он видел ее в последний раз.
Ты не собираешься вернуться в Блитлу, спросил он.
Можно я высажу тебя здесь… Не хочу сталкиваться с твоим дядюшкой, сказала она.
Моим дядюшкой… Откуда ты знаешь моего дядюшку?
Да он же всякому дядюшка, сказала она снисходительно.
Когда черный «кадиллак» с дядюшкой за рулем взорвался в два тридцать семь посреди пересекающей Бронкс автострады, Захария подумал о гигантской волне, готовой разбиться и обрушиться на прибрежный песок. Кроме его дядюшки погибло три человека, а еще семнадцать получили ранения, по большей части от разлетевшихся осколков стекла. Прошу прощения, сказал Захария явившемуся к нему в гараж полицейскому. Говорите погромче, я не слышу ни слова из того, что вы говорите.
В своем завещании дядюшка оставил матери Захарии какую-то собственность в Северной Африке, хотя какого рода это собственность, в завещании не уточнялось. Захарии он оставил свой автомобиль. Со страховой компанией Захария сговорился на половине общей суммы. Не мешало бы мне взглянуть на эту африканскую собственность, сказал он матери.
Ведь это ты убил его? спокойно спросила она.
Опять мой слуховой аппарат барахлит, сказал Захария. Я не расслышал ни слова из того, что ты сказала. Когда на следующий день они выходили из дома, он услышал, как она говорит: Ну вот, теперь-то ты, наверное, узнаешь, на что похожи похороны мафиози. Черный гроб поблескивал точно так же, как черный «кадиллак» за считанные секунды до взрыва. Захария не надеялся выбраться с похорон живым. На следующий день он отправился в туристическое агентство на углу Второй авеню и Десятой улицы.
Само собой разумелось, что прибытию Захарии в Бендин должно что-то предшествовать. Он не строил на этот счет иллюзий. Не с неба же он в Бендин свалится. Посему, само собой разумелось также, что к этому предприятию надлежало провести определенный объем подготовки, включая и определенный объем прилежно прочитанных текстов о разнообразных пустынных территориях. К примеру, что делать, если тебя в пустыне укусит змея (случай довольно обычный), или что надо делать, если у тебя кончились запасы провизии, и что делать с клещами, с саранчой (ее можно есть), мокрицами, ложными скорпионами и москитами. В авторитетном исследовании пустыни, книге генерал-майора Клипа Д. Джарса «Пересекая великую пустоту», поджидающим в пустыне опасностям посвящена целая глава. Генерал-майор Джарс, который сражался в Северной Африке с итальянцами и даже попал ненадолго к ним в плен, сообщает также малоизвестный факт, что укус москита может вызвать тошноту, лихорадку, а также часто воспаляется и опухает. Не стоит также недооценивать движущиеся песчаные дюны, достигающие порой в высоту трехсот футов. Захария задумался, не допрашивал ли его отец автора книги «Пересекая великую пустоту».
В красочно иллюстрированной брошюре, которую он взял в туристическом агентстве, погода на побережье Северной Африки описывалась как идиллическая, настоящий рай для туриста, но, как он обнаружил, если оставить погоду в стороне, окружающий мир был достаточно привычен. Дороги по большей части оказались мощеными, а вдоль шоссе на равном расстоянии друг от друга возвышались телеграфные столбы. В городе выяснилось, что потребности мужчин, которые все же украдкой выбирались из своих чисто выбеленных домов, те же, что и у людей во всем остальном мире. Мужчины собирались в уличных кафе и громогласно обсуждали свои сексуальные доблести. Можно было бы сказать, что тем самым они удовлетворяют некую потребность. Сидя на маленьких, весьма топорно сделанных стульях вокруг деревянного стола и попивая крепкий черный кофе, они также удовлетворяли с готовностью признаваемую и уважаемую всеми потребность. На самом деле можно было даже прийти к выводу, что весь город и построен-то только для того, чтобы дать мужчинам место для этих встреч. Что касается женщин, если оные и вправду тут существуют, об их потребностях позаботились не столь явно. Как постепенно понял Захария, поначалу люди были склонны считать, что у него, чужака, ичклу, потребности иные. Что его потребности носят экзотические американские имена, такие как «Зенит» или комбайн «Катерпиллер». Добираясь из аэропорта, он отметил особенности пейзажа, пышную субтропическую растительность, поблекшие дома с наглухо закрытыми ставнями, случайную повозку, которую тащил по дороге мул, босых мужчин с кинжалами за поясом и однажды — черный «кадиллак», обгоняющий их едва тащившийся автобус. Его успокоило, что в Бендине оказалось целых две аптеки. Он зашел в ближайшую к отелю и спросил, есть ли у них батарейки к его слуховому аппарату. Да, сказал аптекарь. У него был большой запас батареек, а также змеиный яд, презервативы, гашиш и снотворные пилюли. Захария купил дюжину батареек и упаковку изготовленных в Танзании бритвенных лезвий. Лезвия, как он позже обнаружил, оказались ржавыми, а батарейки давно сели.