Это ли мне нужно?
Когда Ульрих упомянул, что собирается вернуться в Вюртенбург, чтобы закончить свою книгу, Хельмут сказал: Я бы убрался отсюда с превеликой охотой, если бы не обещал закончить этот чертов музей.
Как он продвигается?
Понятия не имею. Да и мэра толком не вижу. Никаких тебе больше милых ланчей в «Сливе». Раздражает. Я ходил к ним на обед по крайней мере дважды в неделю. Но больше меня не приглашают… Это выбивает из колеи, тем паче что как раз мэр и приглашал меня сделать проект здания.
Вин здесь ни при чем?
Может, и при чем.
Мэр обидчив. Будь осторожнее.
Когда они добрались до заросшего густым лесом участка к северу от Демлинга, Хельмут свернул по изрытому колеями проселку налево. Еще минут через десять он остановил машину у какой-то просеки. Оттуда пешком на запад. Хельмут то и дело останавливался, чтобы сориентироваться. Вокруг высоченные сосны. Полная тишина. Ульрих неохотно брел за братом, осторожно перешагивая через поваленные поперек дороги деревья, словно это были мины. Уже недалеко, сказал Хельмут, ощущая, как вместе с расстоянием, отделяющим их от машины, растут опасения брата. Они прошли не менее двух километров, прежде чем достигли цели. Лес остался позади. Все было залито лучами солнца. Как обнаружил Ульрих, они очутились на возвышенности, с которой открывался вид на лежащую внизу долину. Они подошли к краю обрыва, разыскивая находившуюся, по словам Хельмута, где-то рядом тропинку. Он случайно наткнулся на нее, когда был здесь в последний раз. Здорово спрятана, верно? сказал Хельмут. Извилистая тропинка, круто сбегавшая вниз с обрыва, привела их к огромному бетонному бункеру, встроенному, казалось, прямо в скалу.
Самая настоящая архитектурная находка, сказал Хельмут. И к тому же он в отличном состоянии. Складские, казарменные помещения, генераторный зал… Мужчину, стоящего с винтовкой в руке перед шеренгой елей, первым заметил Ульрих. Похоже, мы не одни, сказал он. Да, я знаю, откликнулся Хельмут. Просто делай вид, что не замечаешь его. Бросив взгляд в направлении чужака, Ульрих увидел, что тот прислонился теперь к дереву, не переставая следить, как они идут к бункеру.
Ульрих остановился.
Не останавливайся, сказал Хельмут.
Ульрих смотрел, как мужчина поднял винтовку и прицелился в летящую птицу, а затем, не отрываясь от прицела, описал ею плавный полукруг в их направлении, шутливо нацелившись сначала на Ульриха, потом на Хельмута. Пригнись, крикнул Ульрих брату, который помахал незнакомцу рукой. Эй, привет. Здесь же можно пройти? Ульрих, согнувшись в три погибели, готовый нырнуть в заросли высокой травы, следил, как незнакомец опять шутливо направил винтовку вверх, следуя за воображаемой птицей, и тут же вновь опустил ее. Спокойней, сказал Хельмут. Он не будет стрелять… Хельмут, которому до входа в бункер оставалось каких-то метров сорок, ускорил шаг. Ульрих заспешил следом, когда мужчина выстрелил. Схватившись за правую руку у самого плеча, Ульрих повалился на землю, вопя: Чтоб тебя, что в равной степени относилось и к подстрелившему его незнакомцу, и к Хельмуту.
Сукин сын и вправду выстрелил в нас, сказал Хельмут, встав рядом с ним на колени.
В нас, взвыл Ульрих. Он стрелял не в нас. Он целился в меня.
И Хельмут, спокойно: Ну ладно, он, похоже, ушел. Не беспокойся. Я доведу тебя до машины.
Ульрих, с определенным удовлетворением наблюдая, как у него по руке стекает ручеек крови, сказал: Не сделает ли это нас наконец кровными братьями?
Когда они медленно поднимались обратно по тропинке, Хельмут обернулся и посмотрел на бункер. Теперь я никогда не увижу, что там внутри.
Врач в Брумхольдштейне, который извлек у него из руки пулю малого калибра, сказал: Считайте, что вам повезло. Вас могли убить.
Мэр, в тот же день пришедший вместе с Вин его навестить, жизнерадостно сказал: Я слышал, что один из наших парней наобум пальнул в вас. Вы его хорошо рассмотрели?
Нет…
Вы забрели на чужую территорию.
Не думаю. Я шел следом за Хельмутом. Он расскажет вам, где мы были.
Здешние люди подозрительны. И не очень жалуют обитателей Брумхольдштейна. Доктор сказал, что задеты только мягкие ткани. На вашем месте я бы забыл об этом.
У меня есть выбор?
Вот оно, присутствие духа.
Я думаю, это ужасно, сказала Вин. Я думаю, он должен сообщить об этом.
Чем им не угодил Брумхольдштейн?
Они думают, что мы их вот-вот поглотим.
А разве нет?
Мэр рассмеялся. Со временем. Когда придет наше время.
Не принести ли вам что-нибудь почитать? спросила Вин.
Нет, спасибо. Я завтра утром выписываюсь.
Мне бы хотелось, чтобы вы разрешили мне принести вам что-нибудь почитать, сказала Вин.
В четверг Ульриху прострелили руку. Почему этот человек не выстрелил и в Хельмута?
Скорее всего, это был смотритель Гумперт, сказал мэр, придя его проведать. Но мог быть и любой фермер из долины, они считают лес своим. Хельмуту не мешало бы это знать. Отправляясь туда, вы лезли на рожон.
Да, сказал Ульрих. Это вполне в духе Хельмута.
Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-либо случилось, сказал мэр. По крайней мере до тех пор, пока он не закончит музей.
Лучше бы ты не говорил такого, сказала Вин.
На самом деле я не понимаю, почему ты все это так раздул, сказал зашедший его навестить Хельмут. Тебя едва и задело-то.
Едва задело? Еще немного, и я начну подозревать, что ты все это подстроил.
И Хельмут, разъяренный этим обвинением, поднимаясь со стоявшего рядом с кроватью стула: Болван. Что ты собираешься делать дальше? Заползти обратно в свою нору?
Почему он все же остался в Брумхольдштейне?
Франц в «Сливе»: Мы очень расстроились, узнав, что с вами произошел неприятный случай.
Анна, навещая его дома: Ты и в самом деле над чем-то работаешь или только делаешь вид?
Почему мне нужно делать вид?
Чтобы произвести впечатление.
Мэр пригласил Ульриха на обед. Ульрих спросил, можно ли прийти с Анной.
С Анной? Ну конечно.
Но она отказалась.
К своему удивлению, он был единственным гостем. Вин упомянула, что заказала его книгу, но та еще не пришла. Она извинилась и вышла из-за стола, когда мэр, посмеиваясь, заметил, что после отъезда Риты Хельмуту пришлось вставить немало стекол. Давно ли вы видели своего брата? спросил он еще.
Я разговаривал с ним по телефону.
Как я слышал, вместе с ним в доме живет кто-то еще.
А. Кто-то из наших знакомых?
Не думаю. Вряд ли. Мэр улыбнулся. У Хельмута дар завязывать дружбу.
Да. Подчас с самыми невероятными людьми.
Когда он в последний раз перед отъездом видел Анну, она спросила, не случалось ли ему в детстве кого-нибудь избить.
Да, один раз. Он был моим лучшим другом. По-своему я до сих пор об этом сожалею. Потом, уставившись на нее: Ты задаешь такие странные вопросы.
Он взял у Анны машину и поехал повидаться с братом. Рядом с автомобилем Хельмута стояло два мотоцикла. В середине неухоженного сада виднелся полуразвалившийся пикап без шин. Ульрих с недоверием уставился на человека, который завопил ему из верхнего окна: Какого черта вам здесь надо. Он был уверен, что это тот самый тип, который несколькими днями ранее пытался его убить. Когда Ульрих повернулся и пошел к своей машине, не ждал ли он выстрела в спину?
Позже он упомянул об этом случае в разговоре с мэром.
Все ли там в порядке? спросил он.
О, разве я не сказал об этом раньше? Это один из новых приятелей вашего брата.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. МОГЛО ЛИ ВСЕ БЫТЬ ПО-ДРУГОМУ?
Когда Ульрих, вернувшись в Вюртенбург, навестил Марию, та встретила его в дверях с каменным лицом. Не думала, что ты когда-нибудь до этого дойдешь, сказала она, не стараясь скрыть свое то ли нетерпение, то ли враждебность. Полагаю, ты захочешь осмотреть помещение, чтобы сообщить Хельмуту, в каком состоянии находится его драгоценный дом. На что он никак не ответил. Что тут можно сказать? Ее не привыкший к иронии голос замешкался на слове «помещение», словно из боязни, что он не уловит суть.