Или вот ещё пример: "Сколько будет, если сложить две лошади и две коровы?"
Собственно, чем она отличается от таких же, "дурацких", задач? Ведь лошади и коровы - любой биолог это охотно подтвердит - столь же несопоставимы между собой, сколь паровые утюги и страховые конторы. А это, если следовать приведенной выше логике ("один дурак способен..."), значит, что и она вообще не имеет права быть поставленной.
Но все это тоже только на первый взгляд, потому что уже на второй мы обнаруживаем и её острую практическую значимость. Сама жизнь постоянно требует от нас умения решать задачи именно такого рода. А следовательно, сама жизнь подтверждает полное право на их практическую постановку. Но ведь если можно проводить количественное сопоставление одних - несопоставимых друг с другом - объектов, то почему неразумно ставить вопрос о соизмерении каких-то других? Или, может быть, все дело в размерах той качественной дистанции, которая отделяет явления одного круга от явлений другого? Но тогда закономерен вопрос: где критерии критичности этой дистанции, критерии того, что она становится запредельной, недоступной для каких бы то ни было количественных сопоставлений?
Словом, ссылка на чью-то глупость отнюдь не разрешает проблему.
Но вместе с тем явным позитивом всех обнаруживаемых здесь противоречий является то, что они обнажают первый из подводных камней, которые скрываются под кажущейся простотой вынесенного в заголовок вопроса. Оказывается, прямому сложению могут подвергаться далеко не все, но только родственные друг другу, близкие по своим свойствам вещи. Сложение же объектов, относящихся к разным сферам бытия, говоря философским языком, качественно несопоставимых начал, требует от нас предварительного выполнения какой-то сложной интеллектуальной работы.
В старое время во всех советских ВУЗах преподавали политическую экономию. Ясно, что политэкономия тогда начиналась с первого тома "Капитала" К. Маркса. Поэтому уже на первой лекции, когда только заходила речь о товарообмене, студентам приводилось известное ещё из первой главы "Капитала" положение о том, что прежде чем подвергать вещи количественному соизмерению, их нужно привести к одному "качеству". Иными словами, для того, чтобы на рынке между совершенно разнородными товарами могли устанавливаться какие-то количественные пропорции (два костюма равны одной швейной машинке, две буханки хлеба - одной кружке пива и так далее) нужно привести их к какому-то общему знаменателю.
Вот как об этом говорит К.Маркс. "Возьмем, далее, два товара, например пшеницу и железо. Каково бы ни было их меновое отношение, его всегда можно выразить уравнением, в котором данное количество пшеницы приравнивается известному количеству железа, например: 1 квартер пшеницы = а центнерам железа. Что говорит нам это уравнение? Что в двух различных вещах - в 1 квартере пшеницы и в а центнерах железа - существует нечто общее равной величины. Следовательно, обе эти вещи равны чему-то третьему, которое само по себе не есть ни первая, ни вторая из них. Таким образом, каждая из них, поскольку она есть меновая стоимость, должна быть сводима к этому третьему."
Этим общим знаменателем у К.Маркса выступала стоимость, то есть количество труда, воплощенного в любом товаре.
Сегодня на работы К.Маркса принято смотреть свысока. Между тем, несмотря на скептическое отношение ко многим его теоретическим выводам, он был и остается одним из величайших мыслителей всех времен и народов. И это его положение о том, что количественное сравнение разнородных вещей требует предварительного приведения их к какому-то единому основанию, является одним из завоеваний общечеловеческой мысли. (Правда, до него об этом говорил Гегель, но тот тяжелый язык, которым Гегель излагал свои мысли, делал его доступным лишь немногим, К.Маркс же придал этому утверждению необходимую прозрачность и четкость.)
Мы сделали отступление к К.Марксу для того, чтобы показать, что в действительности, совершая на первый взгляд интеллектуально непритязательную операцию сложения, мы всякий раз совершаем отнюдь не механическую, но сложнейшую умственную работу, которая всякий требует от нас мобилизации многих наших знаний о самых фундаментальных взаимосвязях окружающего нас мира. И заметим: эта работа проходит в каких-то более глубинных слоях нашего сознания, нежели те, которые активизируются нами при решении рутинных житейских задач.
Действительно, складывая лошадей и коров, мы от парно - и непарнокопытных восходим к какому-то более высокому классу явлений, к некоторой обобщающей категории "домашнего скота", и только благодаря этому получаем вполне вразумительный результат. Пусть даже мы и не знаем таких признаков классификации, как парно - и непарнокопытность, мы все же интуитивно понимаем существующую здесь разницу и пытаемся найти - и находим - некое обобщающее их начало. Нам не составит труда сложить те же утюги с египетскими пирамидами, если и здесь мы выйдем на более высокий уровень обобщения, иными словами, если и в том и в другом будем видеть просто "материальный объект". При особой нужде мы сложим с теми же утюгами и моцартовские фортепьянные концерты, если, конечно, сумеем разглядеть в том и в другом продукт человеческого творчества.
Все это и есть предварительное приведение разнородных вещей к какому-то единому основанию сравнения, к общему "качеству". Но для того, чтобы найти то обобщающее начало, которое позволит нам проводить необходимые количественные сопоставления, нужно серьезно покопаться в нашем собственном умственном багаже, ибо единое "качество", в котором можно растворить разнородные вещи, совсем не очевидно. Поэтому далеко не во всех случаях искомое основание количественного сравнения находится нами. Кроме того, интеллектуальный багаж - это одно, а умение им распорядиться - совсем другое. Процедура же приведения к единому "знаменателю" совершенно разнородных явлений окружающего нас мира - это элемент именно такого умения, и если нет навыков такой работы, мы оказываемся в тупике.
Как бы то ни было, складывая разнородные вещи, мы, чаще всего сами того не замечая, совершаем одну из сложнейших логических операций. Именно логических: кстати, уже только упомянув понятия "количества" или "качества" мы незаметно для самих себя вступаем в сферу логики. Правда, не формальной, а именно той категориальной или, иными словами, диалектической логики, которая составляет ключевой раздел философии, ибо эти понятия представляют собой одни из её основных её категорий.