Резвый как обезьянка Серафим подрезал ахиллесовы сухожилия всем мимо пробегающим врагам. Он с закрытыми глазами чувствовал, где протягиваются сосуды на теле, не говоря уже об органах. Эдуард и Степанида просовывали ножик под ребра, тыкали им в шею, висок, яйца и печень.
Шарик, новый компаньон нашего господина, натравливает огромных псов на убегающих врагов. Они рвут ноги, превращая их в вермишель. Правда и у него есть изъян, если кто-то бросает топор или молот он бежит за ним вслед и пытается взять зубами чтобы принести, после чего говорит — Извините дурная привычка. Славный малый, ему нравится, когда гладят по голове и чешут за ухом.
Антип рвется в бой наравне со взрослыми. Юноша, еще более разгоряченный чем Гулливер. Парные клинки прорезают плоть как раскаленный нож сливочное масло.
— Молодец сынок. Обратился к нему Герасим и добавил. — Наша маленькая победа воодушевляет молодое поколение.
Доброта и мудрость свойство старости. В двадцать лет человеку куда приятнее быть бессердечным и легкомысленным идиотом. Они улыбаются, потому что молодость веселит без причин, в этом её главное очарование, приятный идиотизм всегда поднимает настроение.
Молодые мальчишки идут в бой. Это восхитительно, когда люди, которым от силы шестнадцать лет, которые еще ничего не увидели и не попробовали в своей жизни, не узнали, что такое семья, женщины, дружба, путешествия, счастье и разочарование, умирают по твоей прихоти.
Я не считаю себя злодеем, я сделал им одолжение, избавив от трудных мыслей по типу — как жить дальше? Восемнадцатилетний остолоп всё равно не сможет принять ключевые решения в жизни, он нихрена в ней не понимает.
Пусть умирает молодым, зачем становится взрослым? Порой взрослеть не так приятно… Я сам вырою им пропасть куда падать.
Волосы липнут на вспотевшие лбы, ноги трясутся и страшно настолько, что отказываешься адекватно воспринимать реальность, но всё равно прыгаешь на вражеское копье и погибаешь… Умирают, умирают, умирают… Я чувствую каждую смерть, помешательство впитывает энергию и усиливается, это приятно… Даже жаль будет когда-нибудь прекращать войну.
Не зря я взращивал новое поколение. Мои маленькие замотивированные лягушата прыгают и облепляют впятером одного буйвола, грызут кожу как собака резиновую палку, царапают, подрезают ножиком складки на животе…
Они не знают пощады и в первую очередь к себе. Даже израненные они рвутся в бой держа в одной руке вывалившиеся кишки, а в другой кинжал. Многие держат в зубах пробирки со взрывчаткой и достигнув близости с врагом раскусывают стекло и взрываются.
Их могут убить — это дело случая, но они могут выжить — это тоже дело случая.
— А теперь ядовитый газ! Кричит Севастьян. От него нервная система берет увольнительную, глаза плавятся, плоть гниет и чернеет за пару секунд. Правда вот… один раз магией ветра ядовитое облако направили в нашу сторону и сами понимаете… порядка тысячи молодых ребятишек умерли, так и не сумев проявить себя.
Севастьян отвечал за снабжение и напрямую вывозил из замка волшебные растворы. Одни лечили раны, другие тонизировали, третьи уничтожали…
— Ложись! Закричал он и швырнул «гранату».
Взрыв в толпе по-своему завораживает. Не важно человек ты или гуманоид, когда твоё тело, что так тщательно оберегала мать разрывается на части, когда твоя оторванная голова с симпатичным лицом крутит сальто, когда твой «внутренний мир» сыпется паштетом на головы товарищей — Нет ничего прекраснее! Ради такой смерти и стоило рождаться! Стеклянные глаза солдата, погибшего на войне так прекрасны, в них хочется смотреть даже сильнее, чем в глаза девушки что сходит по тебе с ума.
До чего же изящна война. Дни уже никто не считал, считают недели. Смертность в первом бою почти восемьдесят процентов, я напаиваю первоходов бодрящим раствором, от которого гарантированно откажет сердце, но спустя время… До роковой минуты они успеют настругать парочку врагов.
Я всё сильнее убеждаюсь, что люди и нужны на планете, чтобы воевать друг с другом с разной периодичностью. Мирное время лишь передышка. Жестокость и нетерпимость заложены в людях Господом Богом. Если с детства не воспитывать ребенка, не запрещать ему поступать плохо, то он так и будет дергать котов за хвост, наступать собакам на лапы и истреблять насекомых. Возраст неосознанный, а значит приносить боль живым существам, врожденная форма поведения человека.
Глава 3
Воевать с одним противником слишком долго — вредно, он приноровится к вашей тактике и возникнет патовая ситуация. Врагов всегда следует держать в неведении, война не место для эмоций и импульсивных действий, чтобы победить, ты должен быть холодным как вторая половинка кровати.