Взяв организм под контроль, я надул сердце до размеров бычьего, пока оно не уперлось в ребра, одновременно с этим в кровь вливалось такое количество адреналина, что даже олимпийский чемпион с отменным здоровьем умер бы за секунду.
Сердце заработало на износ, только благодаря регенерации его не разорвало на части. Кровь стремительно хлестала по телу, создавая поток, сравнимый лишь с водной стихией на ГЭС. Сейчас во мне нет ни одной шестеренки, но ощущение, словно я стал боевым киборгом. Время замедлилось.
Мир словно поставили на паузу, я вижу зависший в воздухе падающий лист, могу сосчитать каждую капельку слюны, что вылетает у него из пасти. Да и он сам двигается так медленно, будто плавает в воде.
Пока он делает замах, я разрубаю клинок на четыре части и отрезаю хвост под корень. Вожак завыл от боли протяжно как в мультике «Жил-был пёс», я решил вознаградить восходящую звезду и обняв его тело, полетел наверх. Я сейчас как продюсер, обещающий бездарной малолетке, что вознесет её к звездам.
Пока мы набирали высоту он царапался и бил локтями по голове, мне надоело, и я разорвал с ним контракт, скинув с высоты седьмого этажа. Он хоть и не кошка, но тоже приземлился на лапы. Да здравствует открытый перелом!
Публика притихла, понимаю, неприятно, когда твой кумир теряет лицо, причём в буквальном смысле. Я подрезал ему кожу на подбородке и натянул на лоб, такое я когда-то видел в видеоуроках патологоанатомии.
Далее я, поразмыслив понял, что не только волка ноги кормят, но еще и истинного человека. Когда я откусил ему большие пальцы на ступнях, вся банда разбежалась в разные стороны.
Командир смотрел в след и кричал — Помогите мне! Это приказ! В отчаянной попытке спастись, он бил меня по рогам, пробовал пинать сломанными ногами, елозил по земле, но я не обращал внимания и неторопливо жевал. Он не более чем муха, которая лезет к тебе пока ты обедаешь.
Я обглодал его ноги до самых икр, как вдруг вспомнил, что нужно спешить…
— Подожди тут, я вернусь, и мы продолжим.
Я вновь в подвале… Лалинда мертва. Еще пару дней назад я целовал её и шептал на ушко всякие приятности, фантазируя какими будут наши отношения через год, два, десять… а сегодня в обличии дьявола, стою у тела измученной супруги, и претерпеваю инфаркт.
Как бы я хотел, чтобы этот день стал чужой судьбой…
Страшный вой мук отзывается изнутри… слезы вылезают наружу. Я прижимаюсь к мертвому телу и плачу. Боль, настолько ошеломляющая, будто внутрь насыпали горящих углей. Пустота в сердце разрастается как плесень… и ее имя вырывается как последний вопль.
Я бы с удовольствием бросился со скалы, но пока рано… она оставила мне незавершенное дело. Не знаю дар ли это или проклятье, но в последний раз награда была неожиданной.
— ВНИМАНИЕ! ВЫ ПОЗНАЛИ НЕЖЕЛАНИЕ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ! ВАМ ДАРОВАНА ОДНА ИЗ КЛЮЧЕВЫХ СПОСОБНОСТЕЙ — ВИДОИЗМЕНЕНИЕ. Информация в процессе усвоения.
Если кратко, благодаря видоизменению я могу вытворять с плотью что захочу. И чтоб понять весь ужас возможностей, мне придется кое-что продемонстрировать… Господи, никогда бы не подумал, что буду делать кесарево в такой ситуации.
Я вырезаю нашего ребенка из тела любимой, а ощущения, словно это меня режут без анестезии. У нас девочка… пока в ней есть хоть одна живая клеточка, она будет жить. Я растягиваю пасть как питон и проглатываю её.
Интересно, когда Сатурн поедал своего сына, он испытывал те же эмоции?
— Любовь моя… я не смог уберечь тебя… но дочь, я постараюсь воспитать такой, как ты мечтала. Я простился с ней и ушел… нужно выплеснуть злость…
Меня привела к нему кровавая полоса, волк пытался доползти и спрятаться в ближайшем сарае. Позвольте похвастать перед вами еще одной способностью, она как приложение к видоизменению. И название ей — Пища для ума.
Истина гласит — Ты то, что ты ешь.
— Неплохая попытка, но я нашел тебя.
— Что тебе нужно сволочь⁉
— Я бы поставил перед тобой зеркало, чтобы ты сам видел, но раз его нету, я проговорю в слух. Он нервно сглотнул.
— Я вскрою тебе череп и буду жрать мозги по маленькому кусочку.
— ЧТО⁉ не подходи ко мне безумец!
Я где-то слышал, что человек может выжить даже после выстрела в голову. Сейчас проведем аналогичный эксперимент. Он вопит как кутенок, пока я постепенно вырываю его мозг кусочками, щиплю, словно отламывая крошку хлеба для голубей. Мне интересно, после какого ломтика он перестанет осознавать себя.