В моменты, когда я истязал ребят под видом тренировки, семеро сестер трудились в тылу. Они умело латали одежду, выстирывали пятна крови и пота, готовили кушать и зашивали раны мальчишек. Я частенько в дружеских спаррингах откусывал кусочек другой руки и ноги, ведь командир должен знать, каковы на вкус его бойцы.
Ярослав прилип к Емельяне как банный лист, он правильно истолковал мои наставления и не позволял старшей сестре делать поблажки и потому, очень быстро от постоянной стирки, ладошки младших девочек скукоживались до состояния рук девяностолетней бабушки.
Я вспомнил, что в темнице Ярослав питал особые надежды на женщин. Я, конечно, не сваха, но по-дружески могу кое-что устроить. Помешательством я настраиваю мозг Емельяны так, чтобы он выделял гормоны счастья всякий раз, когда её взгляд касается Ярослава. Теперь старику можно пожелать удачи, надеюсь, ему хватит смелости испытать возможности помолодевшего организма.
Пока все заняты делами, Мару скучает… Я решил подловить момент и отремонтировать наши отношения. Сейчас я не знаю, кем она меня видит — отцом, демоном или садистом. Собственно, если подумать, это и не важно. Будь я в её глазах хоть трижды дьявол, я буду верен ей как цепной пес.
Мару — моя тюрьма, моя несвобода, она единственное доказательство того, что в жизни из меня вышло что-то толковое. Моё сердце никогда не будет здоровым, оно будет биться неправильно, словно при аритмии, волнуясь за то, как растет мой маленький цветочек, для которого я всего лишь удобрение.
Проснувшись от кошмаров, я вытащил Мару на прогулку. Голова немного тяжелая, в последний раз я мог бесцельно бродить по лесу только с Лалиндой…
— Хочешь фруктов? Я не мог придумать ничего умнее…
— Можно.
Я хотел было полезть за ними, но она сама побежала по дереву как шиноби. Ого, я даже не знаю, смог бы я сам повторить такой трюк в человеческой форме.
— Лови. Только и успел услышать я, перед тем как получил яблоком по голове. Ну и что теперь, новый закон придумывать?
— Мару, а ты стала очень быстрой. Может, поиграем в догонялки?
— Ну давай! В ней проснулся интерес.
— Тогда ты догоняешь. Я едва успел развернуться и уже почувствовал толчок в спину. Что⁉ Как⁉
— Догоняй меня! Я бегу, она юркая как полевая мышь. Кажется, в обычном состоянии мне не догнать, в таком случае, сама напросилась! Химический коктейль ударил в печень, и я побежал так, словно в организм залили солярку.
И наконец — Догнал тебя! Убегаю от Мару так, что дым из ушей валит, но как только коктейль вышел вместе с потом…
— А теперь твоя очередь! Вот негодяйка… Сама вынудила… Я встаю на четвереньки и трансформируюсь. Бегу за ней как гепард с утроенной скоростью. Без труда догнал и схватил ее за плечо.
— Ничего себе! Она удивилась. Теперь мы на равных, две тени носились по лесу весь день, я выдохся, когда мы углубились на сотни километров. Пока я пытался спасти хотя бы одно легкое в теле, она подошла и спросила
— Ты что, уже всё? Блин, раньше так только Лалинда говорила…
— Да… Я выдохся… Ты быстро растешь, такому старику, как я, уже не угнаться за тобой.
— А ты научишь меня делать звериные лапки?
— Не стоит, в тебе прекрасно всё, оставайся такой же маленькой и очаровательной. Хватит того, что тебе помешательство подвластно.
— Я не маленькая!
Странно слышать это от ребенка младше одного года…
— Если ты не маленькая, то можно задать взрослый вопрос? Она сглотнула и сказала, как неуверенный ребенок — Конечно!
— Ты думаешь обо мне плохо? Она замолчала на пару минут… и сказала.
— Нет, я не могу думать о тебе плохо… Помнишь, я спрашивала, что такое душа? Она показала на свой лоб. — Так вот, то, что ты мне передал… кажется, я начинаю чувствовать твою душу и то, что ты чувствуешь тоже. От этих знаний я не могу думать о тебе плохо, даже когда мне грустно.
Невероятно… Она полностью унаследовала помешательство… Нечестно! Я не могу пробиться через барьер и ощутить ее эмоции, а она может…
— Очень хорошо, что ты такая же понимающая, как Лали… Я запнулся.