…Розы были великолепны. Белые, но как будто подсвеченные изнутри, они излучали розовато-солнечный, едва уловимый свет. Свежие, трогательные и прекрасные… только такие цветы и были достойны быть подаренными ЕГО ЖЕНЩИНЕ в это зимнее утро выходного дня. Только они могли стать мостиком между тем, что чувствуешь и что делаешь в постели… пусть это и ласка… но… в сравнении с чувствами… она груба… можно сказать даже агрессивна.
Удивительно и увлекательно было наблюдать как чувственность просыпалась в ней. Всегда, когда он касался её, она замирала, как будто сосредотачивалась на своих ощущениях. Как-то на днях, заторопившись утром Рита не могла вдеть сережку, никак не попадала в маленькую аккуратную дырочку. Он вызвался помочь и взяв мочку пальцами стал вдевать петельку… он возился с сережкой, а потом глянул на неё… глаза её были опущены, ресницы вздрагивали, а губки она облизала… и он, массируя мочку её маленького ушка с уже вставленной сережкой, припал к этим губам… а потом они неслись как сумасшедшие по лестнице вниз и, похватав верхнюю одежду, ныряли в машину, смеясь и Рита причитала, что вот сегодня она уж точно получит нагоняй от Ольги Степановны.
… – Ну, Игорь, не обязательно же каждый день дарить цветы… – она улыбалась счастливой улыбкой Золушки, попавшей на бал.
– Ну, нельзя же так сразу… не солидно как-то… два месяца приносил, а тут поженились и всё… сначала надо через день, потом раз в неделю, а потом – на 8-марта, – он присел возле кровати, положив розы, без наскоро снятой упаковки, рядом с подушкой.
Они оба рассмеялись.
– А я уже в душ сходила, дай думаю ещё чуточку полежу, раз сегодня выходной.
– Тогда я делаю кофе и ныряю к тебе. Да? – и опережая её вопрос, сказал. – Поедем после обеда, останемся ночевать, и завтра ещё полдня. Нормально так будет? Я там похватал кой-чего на рынке, чтобы сразу ехать.
Рита притронулась губами к нежным прохладным лепесткам и не поднимая на него глаз, сказала:
– Это слишком часто будет, если я скажу тебе опять, что ЛЮБЛЮ ТЕБЯ?
Игорь порывисто поднялся, стащил пуловер.
– Я не буду заваривать кофе, прости, я сразу к тебе…
Молодая женщина рассмеялась и села на кровати. Он быстро расстегивал рубашку.
– Давай я сделаю.
– Что это на тебе надето? – полюбопытствовал мужчина, скидывая брюки.
– А-а… это… это… – Рита улыбнулась. – Это моя любимая ночная, правда она старенькая, но такая уютная… в ней так хорошо.
– А что там на ней? Слоники? – Игорь переложил букет на кресло и нырнул к жене.
– Какие слоники! Это космонавтики, – они смеялись, глядя друг на друга. – В ней мне всегда хорошие сны снятся. Ну, подожди, я пойду поставлю цветы в вазу и сварю кофе.
– Потом…
– Они быстро завянут, если их не поставить.
– Они свою миссию уже выполнили, – Игорь опрокинул жену на постель.
– Ну, пожалуйста, муж, а то целый день буду напевать потом: «белые розы, белые розы»…
Мужчина засмеялся, отпустил её.
– Ладно, пошли, сварим кофе… покурим…
– …?
– Ну в смысле, я покурю, а ты кинешь розы в ванну… я потом в воде ножом срежу стебли по полсантиметра, будут дольше стоять… только если честно, они мне надоели, пока упаковку сдирал… колятся… ты осторожно бери… давай лучше я.
Рита взяла его руки и прижалась к ним лицом. Он замолчал, потом обнял и припал к её губам.
Глава 25
– Представь, осталось четыре дня до Нового года, а мне сегодня сказали, что мой класс не будет вести этот вечер… из-за этого ЧП… и вообще, чтобы они не приходили на него. Ну скажи, разве это справедливо? И вообще, разве это нормально? Лишить их праздника, это никакой не воспитательный процесс, а просто месть получается! Вот мы говорим, что мы православные, у нас это культура такая, православие как часть нашей культуры, мировоззрения. Можно не ходить в церковь, не считать себя религиозным и даже верующим, но… все равно мы – православные. Христос сказал: «Заповедь новую даю вам, любите друг друга». 2000 лет это новое никак не станет нашим настоящим.