Началась суматоха. Ребята усадили Риту на стул и стали хлопотать вокруг неё. Она молча смотрела на своих учеников. Глаза, блестевшие от недавно пролитых слез, были огромные и полны грусти.
– Шо ты снимаешь, урод, выключи! – Димка дал Денису подзатыльник и стал забирать смартфон. Завязалась потасовка.
– Я, наверное, в медицинский пойду, – задумчиво сказал Юрка.
– Может сначала водой?
– Вам не плохо, Маргарита Николаевна?
– Болит, – тихо сказала Рита, – вот здесь, – она приложила руку на верхнюю пуговицу драпового пальто, – удивительное дело, сбила колени, а болит то, в существовании чего люди сомневаются и спорят.
– Ду-ша…
– Где там Алиса? С перекисью?
– А я наверное в медицинский не пойду… – Илья смотрел на учительницу… – Вы такая красивая, Рита Николаевна… пойду на фото и кино…
– А вот Маргарите Николаевне надо было на актерское отделение поступать… как она держит паузу… помните, мы Сомерсета Моэма, роман «Театр» проходили, эта Джулия, великая актриса была, «если уж держишь паузу, то тяни её как можно дольше», – Кристина села за парту и начала лихорадочно водить пальцем по экрану.
– Вот я заметил, зависть не делает человека привлекательнее, особенно женщину…
В класс ворвалась Алиса с перекисью в руке.
– Ты что, в аптеку ходила?
– Не, медсестру искала, её по ходу, к первоклашкам вызвали, там какой-то киндер обрыгался, сорри, маман его отмороженная с утра сырокопченой колбасой накормила.
– Мужчины, а ну брысь из класса… только тихо там, а то Ольга Степановна застукает, мы будем Маргариту Николаевну лечить!
– Не уходите, ребята, вот так это делается, – Рита взяла из рук Алисы открытый пузырек с перекисью и полила на коленки, – теперь я сяду за стол и расскажу вам новую тему… остальное потом…
Она села за стол, посмотрела на ребят.
– Декабрьские ветра, не плачьте, не пророчьте. Я слышал целый день холодный тонкий свист. Я снова нес письмо, и снова в двери почты, как маленький зверек, вошел засохший лист. Несут остатки пальм из городского сада, идет прибой волны – тяжелый, плотный гром… Летучий листопад, осенняя прохлада, окурки папирос на гравии сыром. Зачем ты шел за мной, засохший лист кленовый, коробясь и шурша, переползал порог? Тебе ли суждено, чтоб я припомнил снова ту, что забыть хотел и позабыть не смог? Когда я в первый раз почувствовал тревогу, вниз по гудрону тек черно-лиловый зной, резная тень листвы ложилась на дорогу, шумящий добрый клен склонялся надо мной. Теперь пришла зима, и нет ему спасенья: бездомных сыновей доверил он судьбе. И этот желтый лист, последний лист осенний, я положу в письмо и отошлю тебе. Быть может ты поймешь, что время всех научит, что нужно дальше жить, жалея и любя, что маленький листок среди шагов скрипучих на почте городской… оберегал тебя. – Рита помолчала, улыбнулась. – Владимир Луговской, написал его в Ялте в 1935 году. Что у нас там дальше? Какая тема?
– А почитайте ещё стихи, Маргарита Николаевна, пожалуйста! – Алиса влюбленно смотрела на учительницу литературы. – Да, ребята?
Все загалдели. Рита встала, потом, глянув на свои коленки, засмеялась и снова села.
– Хорошо, только это же большой труд – слушать стихи. Хватит терпения?
– Да!!!
– Хорошо. …Я вас люблю, что делать, виноват, я в тридцать лет так глупо сердцем молод, что каждый ваш случайный беглый взгляд меня порой бросает в жар и холод, и в этом вы должны меня простить, тем более что запретить любить не может власть на свете никакая, тем более что мучась и пылая ни слова я не смею вам сказать и принужден молчать, молчать, молчать… Да, я люблю вас, так глубоко, страстно, давно и страсть безумную свою от всех, от вас особенно таю…1
Она читала негромко, без пафоса, как будто рассказывала своё, сокровенное… она просто говорила и смотрела на ребят… это была какая-то магия… ребята сидели как загипнотизированные и не сводили с неё глаз… казалось, всю свою страстную, изо всех сил сдерживаемую любовь к жизни, к поэзии, она вливала в эти слова и строчки и передавала им. Не в силах усидеть, Рита поднялась и встала за стул.
– И чувствовать, что надо погибать и знать, что бегство больше не возможно.
Несколько секунд в классе стояла тишина.
– Если вам кто-то что-то скажет, не верьте никому, вы замечательные люди, – сказала вдруг Рита и глаза её снова предательски заблестели. – А давайте сегодня пойдем на каток? Там недалеко от моего дома залили каток.
В классе снова поднялся невообразимый шум, его перекрыла трель звонка.
Глава 10
– Я не видел её три дня, с этими твоими сделками века.