- Давайте быстрее, на нас напали. Выходите сейчас же, - кричал мужчина, не переставая бить в двери. – Или хочешь, чтобы нас здесь убили?!
Быть убитой не хотелось, но и следовать за «дядюшкой» тоже желания не было. Я выглянула в окно. Там в темноте сновали люди, вспышками искр скрещивались шпаги, раздавались крики, стоны и проклятия вперемежку с руганью долетали до меня. Но все же безопаснее казалось там, во дворе, а не рядом с похитителем, поэтому я выбралась на карниз и по стенке медленно стала пробираться к торцу строения, который выходил на конюшни. И я молилась всем богам, чтобы меня не заметили. Но внизу так все были увлечены боем, что никто не посмотрел на меня. Единственно, о чем я жалела, что не взяла теплый плащ и перчатки. Все же мы значительно продвинулись на север, а в середине зимы тут холодно, особенно по ночам. Руки, что цеплялись за выступы стены, закоченели, но я все же упрямо шла к своей цели. Передохнула только когда завернула за угол дома. Сейчас надо было как-то спуститься на землю, но вблизи не было ни лестницы, ни хоть чего-то, что помогло мне. Пришлось пройти за следующий угол дома, на задний двор. Тут-то мне и повезло – внизу стояла телега с сеном. Её еще не разгрузили, и я решительно прыгнула, убедившись, что рядом никого нет. Так, прячась под телегой, я осмотрелась. Сначала было желание пробраться к конюшне, взять коня, но такую смелость я решила проигнорировать, когда услышала на улице голос «дяди», кричавшей, что надо срочно найти «племянника». Как там обстояло дело с разбойниками, и кто побеждал, меня не интересовало, так как и те и другие были для меня одинаково опасны.
Я метнулась к забору, за которым виднелись верхушки сосен, и пнув ногой по одной из досок, проломила небольшой лаз, но тут же ойкнула от боли – щепка выбитой доски впилась в ногу как раз выше сапога. Что-то теплое скользнуло внутрь обувки, но я все же убрала доску и вылезла за забор.
Впереди чернел стеной лес, только земля блестела выпавшим недавно белым снегом. А это плохо, мои следы будут видны. Но я все же побрела к лесу, в его тень, надеясь скрыться. То, что меня будут искать, если останутся в живых мои похитители, я не сомневалась. Да чтоб их поубивали разбойники! Я даже не удивилась своей кровожадности, посылая проклятия «дяде».
Вскоре забор и сам постоялый двор скрылись за деревьями, а чтобы замести следы, обломила ветку молодой сосенки. Потом опомнилась, и сняла с себя амулет личины, бросила на стылую землю и наступила ногой, пытаясь раздавить. Хоть теперь я была девушкой в мужском костюме, но на амулете могло быть следящее заклинание, по которому меня нашли бы быстро. Так и брела, заметая следы веткой, пока сапог не отяжелел от крови и не начала замерзать нога. Пришлось остановиться, когда приметила поваленное дерево. Стянула сапог, выгребая из него замершие сгустки своей крови, а потом закатала штаны и перевязала рану, оторвав низ своей рубашки. Надевать мокрый сапог не хотелось, но и босиком по снегу не пойдешь, тут размышлять некогда, да и пока сидела, холод пробрался к телу, напоминая, что я без теплого плаща. А жакет спасет ненадолго. Сидеть в моем положении опасно. Побрела дальше, преодолевая бурелом и кусты подлеска.
Только к утру я вновь остановилась, идти больше не могу. Надо бы отдохнуть, но я понимала, что как только перестану двигаться, замерзну. Мозг сигнализировал, что надо искать людей и просить помощи, но страх останавливал. Все гады слишком живучи, поэтому похититель её тоже будет искать в ближайших селениях.
Вскоре рассвело, а я вышла из леса на открытую поляну, в центре которой был высокий сугроб. Сначала мне только показалось, что от сугроба поднимает в воздух какое-то марево, но приглядевшись, увидела край печной трубы, из которого и идет чуть сизый дымок. Пройдя кругом на приличном расстоянии, заметила низенькую дверь в деревянном срубе неказистой избушки, вросшей почти в землю. Блеснуло отсветом стекло маленького окошка.
Идти дальше или постучать? И кто там, за дверью? Вдруг разбойники? Но на открытом месте сильнее дул ветер, руки окоченели так, что она уже не чувствовала пальцев, и ныла сильно пострадавшая нога. Сама не заметила, как оказалась у двери и постучала.
Сначала в домике загорелся свет, лучиком осветив клочок снега у окна, а потом за дверью зашевелились, и старческий голос, мужской или женский было не определить, спросил хрипло: «Кто там?»
- Я путник, заблудилась, помогите, пожалуйста, - голос мой прозвучал как-то жалко, сил не было даже говорить, словно с этими словами уходили последние частички крепости моего духа. Когда дверь открылась, мои ноги просто уже подгибались, и в домик на краю леса я ввалилась уже без памяти. Последнее, что я почувствовала, это удар головой об пол, но сознание тут же покинуло меня.