Леди Лессания отступила на шаг и присела в книксене, видимо под впечатлением сказанного, но потом резко выпрямилась, фыркнула и гордо отошла, не желая показывать другим своё поражение. А пусть знает, на кого посмела неуважительно высказаться! Я сестру никому не позволю обидеть!
А между тем, всадники скрылись за поворотом дороги. Лошадь Веи все так же отставала на корпус от лошади герцога, не увеличивая разрыв. Сейчас все с нетерпением ждали, когда наездники вновь поскачут уже к финишу. Матушка в волнении сжимала и распахивала веер, а я чуть не закусила себе губу, всматриваясь в дорогу.
Как бы мы не ждали, но две фигуры появились для всех неожиданно. Сначала было трудно понять, кто скачет первым. Но это оказался вновь герцог. Опять послышались возгласы о том, что не девчонке соревноваться с таким наездником, как лорд Бирейский, да и эльфийский жеребец быстрее степняка.
Но чем ближе приближались наездники к финишу, тем заметнее стало видно, что Гвинивея уже скачет вровень с конем лорда, а у самой контрольной черты она вырвалась вперед. «Дракон» непрерывно хлестал кнутом и пришпоривал своего жеребца, но тот так и не мог увеличить скорость.
Кузина финишировала первой, ловко спрыгнула с коня и бросилась в наши объятия. Лорд Бирейский, хоть и улыбался, глазами метал молнии.
- Уважаемая леди Гвинивея, вы меня обскакали. Примите поздравления в столь славной победе. Что желаете на правах победительницы? – сказал лорд, склоняясь к ручке сестры для поцелуя.
- Ну что вы, милорд! – ответила сестрица. – Моя победа – это заслуга жеребца-степняка, который на дальние дистанции более вынослив. Если бы мы скакали три мили, то вы пришли бы первым.
- И все же, леди Гвинивея, ваше желание в честь вашей победы? – спрашивал лорд, и его родинка над бровью тоже поднималась в вопросе.
- Эльфийские танцы с вами. Ведь вы обещали учиться им и быть моим партнером.
- Хорошо, прекрасная леди, - произнес лорд Бирейский с явно показным смирением, и добродушно улыбаясь. – Я подчиняюсь желанию победителя. На какое число изволите назначить эльфийский бал?
- Оставляю это за вами, любезный милорд. У вас слишком много дел, так что время выберете сами.
- Леди, как вы посмотрите на то, что еще в качестве приза я оставлю за вами этого жеребца? – спросил лорд Энэтуан у Веи, указывая рукой на степняка, с которого уже сняли седло, но не уводили, так как были желающие поближе рассмотреть это замечательное животное.
- Вы щедры, милорд. Благодарю. Этот жеребец займет достойное место в конюшнях моего дяди.
Вея и лорд раскланялись и разошлись, а я взяла руку Веи в свою и произнесла:
- Я горжусь тобой, сестра.
- Я выиграла, и теперь герцог еще и танцы нам обязан.
- Я слышала. Пусть знает, как тебя игнорировать. Мне кажется, ты его поразила.
- Кстати, ты мне тоже должна, помнишь? – лукаво спросила сестрица.
- Помню, помню…
Договорить не успела, к нам для поздравления Веи потянулись девушки из невест и другие гости.
…
- Слежка за Лавийскими ничего не дала. Герцог переписку со Степью не ведет, а его письма к эльфам и драконам носят чисто коммерческий характер. Лавийский вполне успешный купец, что способствует развитию всего герцогства. Его сын Викториан работает у нас, поэтому проверяется постоянно. Девушки, кроме матери, ни с кем не общаются, даже с другими невестами ведут себя сдержано и отчужденно. Попыток проникновения в подземелья больше не совершали. Из подслушанных бесед стало известно: леди Гвендолин беспокоится, что вы, милорд, не отказываетесь от неё, как от невесты, и негодует на вас, Ваша Светлость, из-за того, что вы не приглашаете леди Гвинивею на свидание. Сама леди Гвинивея ничем не выказывает беспокойства, а их матушка заверила их, что женихов у леди целый список, длиной с парадную лестницу замка.
Это докладывал Первому Советнику его помощник, в ведении которого находился отдел внутренней разведки, и которому было поручено следить за семейством Лавийских. С десяток шпионов вели наблюдение за каждым членом семьи герцога, с трудом вскрывая защиту герцогской охранной системы. А с почтой вообще случился казус. Вот и решал теперь служащий, докладывать ли об этом начальнику. А лорд Бирейский смотрел на подчиненного своим черным хищным взглядом, как будто читал эти мысли, и спросил: