Вот не хотелось мне жаловаться! Не в моём это характере!
- Сама разберусь, - буркнула я, не поднимая глаз на мужа. – И с магистром алхимии договорюсь. Мне не нужна помощь мужа в стенах академии.
- Как куратор, я обязан разобраться в данной ситуации, возникшей со студенткой группы, которую мне доверили вести. И то, что я ваш супруг, здесь второстепенно, хотя и не менее важно для меня. Я поклялся богам защищать вас. Не хотите же вы, чтобы в глазах богов я был клятвопреступником? Поэтому рассказывайте, - последние слова прозвучали как приказ, чему моя свободолюбивая натура просто не хотела подчиняться.
- Как куратор, вы можете наказать меня, но жаловаться я не буду. Я улажу свои отношения и с обидчицей, и с магистром алхимии.
- Хорошо, - после некоторого молчания ответил герцог, приняв какое-то решение. – Не буду настаивать, но в наказание за опоздание на экзамен и пререкание с куратором вы будете наказаны. Идите, студентка Ривок, договаривайтесь с преподавателем магистром Дариэ, но чтобы завтра экзамен вами был сдан. Об этом доложите мне лично завтра перед ужином в этом кабинете, завтра же я озвучу и наказание.
Я присела в книксене и покинула кабинет. Магистр-куратор так и остался стоять у стола с каменным выражением лица. «С таким лицом он, наверно, преступников из кабинета выпроваживает или нерадивых служащих» - думалось мне, когда я искала магистра алхимии. И что я так себя повела с мужем? По-глупому просто. Он бы быстро все уладил. И Мелани на место бы поставил, и с алхимиком бы договорился. Но ведь и я что-то сама должна делать, если хочу самостоятельности. Показать, и в первую очередь себе, что не должна прятаться за спину мужа всякий раз, когда в моей жизни возникнут неприятности в виде недоброжелательной девицы. Это же даже не враг, а так, склочница и завистница.
У магистра алхимии попросила прощение, сказав, что все вышло не специально, тем более у меня не было причин так оскорбительно повести себя и по отношению к преподавателю, и к самому предмету. Магистр простил, разрешил завтра приходить с другой группой на экзамен, но тоже заверил, что я получу взыскание в виде мытья колб и реторт в лаборатории при его классе. Такому повороту я не обрадовалась, но приняла как неизбежное.
За всеми этими хлопотами я забыла пообедать. Да и не завтракала тоже, а до ужина еще было далеко, но в комнате у меня оставались пирожки со вчерашнего дня. Поэтому я предпочла пойти к себе в комнату и выпить чаю.
Интересно, Мелани на что наделась, когда запирала меня в душе. Что, я не узнаю, кто и почему? Какой-то неразумный детский поступок. Но то, что я увидела, когда вошла в нашу комнату, заставило сначала ужаснуться, а потом зайтись в приступе неудержимого смеха.
В проходе между кроватями, вцепившись друг другу в волосы, выясняли отношения Мелани и Лиана, а вокруг них крутилась Валери, пытаясь оттащить одну от другой. И все это происходило молча. Вид у девушек был еще тот! Услышав стук захлопнувшейся за моей спиной двери, «борцы» замерли, а потом отшатнулись и сели друг против друга на кровати, Мелани - на свою, а Валерии и Лиана – на мою. Сейчас они только буравили друг друга ненавидящими взглядами, а мне стало смешно, и я рассмеялась.
- Леди, что делим, ха-ха, -спросила я девушек, а смех так и пробивал меня. Даже злость на Мелани прошла.
- Ничего смешного, - чуть обижено ответила Лиана и кивнула на мою соседку. - Эта еще ответит за свои выходки и пакости. Вздумала тут перед нами оскорбленную невинность строить. Скажи, Валери, - и Лиана обратилась к подруге, которая поправляла свою форму и локоны прически. А Мелани так и сидела с взбитыми набок волосами, только сдувала с глаз наползающую челку.
- Ну, вы просто как малые дети, ей богу, - проговорила, успокаиваясь от приступа смеха. – Очень позабавили. Никогда не видела, как дерутся девушки. Валерии, Лиана, спасибо, что заступились за меня, но не стоило так реагировать на взбалмошный поступок этого эгоистичного создания, которая даже умом не отличается.
Сейчас я говорила, как дочь герцога, урожденная принцесса Лавийская. Нет, я не повышала голос, меня учили говорить ровно, но так, чтобы все окружающие понимали, кто я по праву рождения. Чтобы до них дошло, что оскорбив меня, они оскорбляют мой род, а такое нельзя простить. Мелани, видимо, вбивали в голову, что она знатна и имеет право на скандалы, а меня учили, что скандал недопустим высокородной леди. Поэтому я продолжила: