«Проклятье», — пробормотал он и ускорил шаг, насколько это было возможно. О леди Харроу нужно было думать на свежую голову — хотя бы после пары часов сна. При этой мысли он повторил: «Проклятье». Нормальный сон ему сегодня не грозил — в холоде он не уснет, а искать другую, протопленную комнату, ему не позволит чувство самоуважения. Он готов был смириться с тем, что он нем болтают, будто он — существо из преисподней. Но разносить сплетни о том, как шельма-управляющий заставил лорда Дойла бегать по замку в поисках спальни, он не позволит никому.
В комнате было тепло. В камине бешено ревел огонь, слишком яркий и жаркий. Пахло дичью — на столе стояло блюдо. Дойл положил было ладонь на рукоять меча, но почти сразу опустил — в комнате не было никого постороннего, только мальчишка Джил. Он был чумазым, в той же одежде, что и в походе, весь в земле и саже. Но ему достало сноровки, чтобы развести огонь. И ума, чтобы понять его необходимость.
— Милорд, — прошептал он.
Дойл оглядел еще раз комнату и вместо благодарности приказал:
— Помоги раздеться.
Снимать заскорузлую, прилипшую к телу рубаху было неприятно, но вода, пусть даже слишком горячая, дарила настоящее блаженство. Мальчишка помог ему обмыться целиком, подал свежую рубаху и новые штаны, и Дойл с наслаждением упал в кресло возле камина и принялся за еду.
О заговоре не думал — не было ничего хуже идей, посещающих усталую голову. Он немного поспит, а потом снова вернется к работе.
Глава 5
Ловушка осталась пустой — молочница так и не клюнула на приманку, и Дойл велел отпустить Ивена, а заодно проследить, чтобы он убрался подальше из столицы вместе со своим выводком сестре. В общем-то, он и не рассчитывал на успех — план был топорным с самого начала.
Рикон выглядел спокойным, но пальцы под длинными рукавами балахона нервно сжимались и разжимались.
— Это моя вина, милорд.
— Именно, — не стал спорить Дойл. — Зачем вы схватили парня? Поймали плотвичку, а щуку не разглядели.
Он дернул головой и сказал:
— Постарайся в следующий раз избежать такой ошибки, Рик. Иначе я буду недоволен.
Отец Рикон медленно поклонился — он отлично понял намек и слишком хорошо знал, что у Дойла хоть и достаточно большой, но все-таки ограниченный запас терпения.
— Я не подведу вас, милорд.
— Не сомневаюсь, — согласился Дойл, и Рик удалился. Дойл направился к королю.
Тот, в шелковых одеждах, расшитых золотом, в короне, восседал на троне в малом зале для приемов, возле него, похожая на пеструю птицу в своем блестящем платье, расположилась королева. Придворные толпились возле стен, внимая королевским речам, а король вещал о справедливости и чести.
Дойл вошел без предупреждения и без объявления, но все-таки на него обратили внимание все — даже двое просителей, стоящих перед Эйрихом на коленях.
Дойл поморщился, но не остановился и прошел вперед, приблизился к королевскому трону и встал за спиной у брата.
— Итак, лорд Ганс, — продолжил Эйрих ранее начатую речь — очевидно, касающуюся какого-нибудь глупого спора между двумя обрюзгшими потными лордами, протирающими мраморный пол жесткими коленками, — вы обязуетесь выплатить сыну лорда Ингли приданое своей дочери в срок десять дней. В противном случае, по нашему решению, сын лорда Ингли получит в приданое деревни Малую и Болотную и закрепит их за своим родом.
— Ваше величество! — одновременно, но с совершенно разным выражением пробормотали лорды, однако король не закончил.
— Также лорд Ингли обязуется на собственные средства восстановить мельницу и мост на землях лорда Ганса в срок до трех месяцев. Если это не будет выполнено, лорд Ингли предстанет перед королевским судом по обвинению в разбое. Таково наше королевское решение.
Лорды, кланяясь и пятясь, убрались прочь, и прежде чем распорядитель привел новых просителей и жалобщиков, Эйрих объявил:
— Мы прервемся на некоторое время.
Придворные, как дрессированные собачки, по этой команде поспешили уйти из зала, осталась только охрана.