Я не знала, как на самом деле сейчас обстоят у нее дела, но могла лишь догадываться, что в скором времени ее ждут перемены, причем далеко не в лучшую сторону. Когда я найду Юлию, Грибов без всякого сомнения устроит ей «варфоломеевскую ночь». Впрочем, за свои поступки надо отвечать. Неужели Алферьева-младшая не понимала, что кража и порча чужого имущества не сойдет ей с рук?
– Значит, она на море была, – задумчиво произнесла тетя Оля. – Одна?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Мы общались всего пару минут, не больше. Юля ничего о себе толком не рассказывала, только просила вас навестить, и все.
– Ну вот, не забывает нас дочурка, – дядя Петя потянулся к бутылке.
– Мужика бросила, институт бросила, – укоризненно качала головой Алферьева, – не пишет, не звонит…
– Мать, не причитай! Наша дочь не пропадет, моя порода… За Юляшу! – произнеся этот нехитрый тост, отец залпом выпил полную рюмку.
Тетя Оля чуть пригубила огненной водицы и стала хлебать борщ. Спиртное действовало на супругов по-разному. С каждой выпитой рюмкой Петр становился все веселее и разговорчивее, а Ольга – все мрачнее и молчаливее.
Я уже доедала борщ, когда в моей сумке, висящей на спинке стула, зазвонил телефон.
– Извините, – я достала мобильник и вышла с ним на улицу. – Алло!
– Таня, привет! – крикнул мне в ухо Авельянов. – Я немного посвободнее стал, могу заняться твоим вопросом. Где встретимся? Может, ко мне подъедешь, объяснишь, что к чему?
– Дима, я сейчас за городом нахожусь, в Тарасов вернусь только часа через три, не раньше. Пока говорить не могу, – я оглянулась на открытое окошко. – Перезвоню тебе чуть позже и расскажу, что надо сделать.
– О’кей!
Отключив мобильник, я тихонько подошла к окну и прислушалась.
– Не похоже, чтобы она от Павла была, – сказал Алферьев. – Когда тот мужик два года назад приезжал, он только и знал, что выпытывал у нас, где Юляшка.
– А зачем она водку привезла? Не затем ли, чтобы языки нам развязать? – на удивление трезво рассудила тетя Оля. – Так что следи за своим языком, Петя. Он ведь у тебя, как помело. Помнишь, ты тому мужику про сеструху свою выболтал, которая в Питере живет?
– Ну, проболтался, – не стал отрицать Петр. – И что с того? Я же потом Натахе позвонил и предупредил о том, что по Юляшкину душу туда может человек от Грибова наведаться. А теперь мы и сами не знаем, где наша дочура обосновалась.
– Вот и хорошо, что не знаем, иначе бы ты проболтался.
– А почему сразу я? Ты тоже могла бы кому-нибудь из своих подружек об этом ляпнуть. Помнишь, ты Варьке сказала, что нам в ларьке в долг продукты дают, и она туда же подалась? А ведь Надюха просила никому об этом не говорить, – укорил жену деревенский мужик.
– Тсс, – цыкнула она на него, – молчи, Таня вот-вот вернется.
Подслушав этот разговор, я окончательно убедилась в том, что Алферьевы не морочили мне голову, а на самом деле были не в курсе, где их дочь. Зайдя в дом, я сказала:
– Тетя Оля, дядя Петя, благодарю за вкусный обед. Мне пора ехать – из дома звонили, волнуются, куда я пропала.
– Ну если волнуются, то, конечно, надо ехать, – поддержала меня хозяйка. – Спасибо, что заехала, передала весточку от дочери.
– И за угощеньице спасибо, – дядя Петя подмигнул мне. – Знатная водка, хорошо пошла! Теперь только такую покупать буду.
– Петр, куда тянешься? Хватит уже на сегодня! – тетя Оля обрубила притязания своего мужа.
– Ну хватит так хватит. Пойду гостью провожу! – Алферьев встал из-за стола и пошел за мной. – Слушай, спасибо, что подыграла мне. Иначе бы Олька не дала выпить…
– Пустяки, – отмахнулась я и увидела, что тетя Оля стоит на крыльце.
Попрощавшись с родителями Юлии, я вышла за калитку и направилась к «Ситроену». Сев в машину, я позвонила Авельянову.
– Дима, это я. Значит, так, мне надо найти одну женщину, Алферьеву Юлию Петровну, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения. Последний раз ее видели в Ялте в десятых числах этого июля. Она жила в отеле «Лион» с неким украинским господином, то ли Зинченко, то ли Зенченко. Можно что-нибудь выжать из этой информации?
– Попробую, – пообещал мне компьютерный гений.
По дороге в Тарасов я просто не могла не думать о том, почему Алферьева решила круто изменить свою жизнь, перейдя на нелегальное положение. Вдруг она встретила и полюбила другого человека, например того, с кем отдыхала в Ялте? Вспомнив, как нелестно отозвался о нем Грибов, я усомнилась, что именно из-за того «толстопузого мужика» с украинским акцентом она сбежала из Тарасова, причем с деньгами своего любовника. А что если Юля по своей натуре воровка? Может, недаром участковый пытался обвинить ее в краже соседских индюшек? Когда же Алферьевой-младшей представился удобный случай, чтобы ограбить по-крупному Павла Игоревича, то она не смогла им не воспользоваться. Но зачем тогда устраивать в его квартире погром? В этом определенно должен быть какой-то смысл, но я пока не могла его разгадать. Тайные движения ее души были мне неведомы. А вот у Грибова, похоже, на самом деле были самые серьезные намерения по отношению к Юле, ведь он не только исполнял каждое ее желание, но и помогал ее родителям. Алферьевы хоть и жалели, что лишились такого состоятельного родственника, но дочку не сильно осуждали. Не понимая, почему Юляша сбежала от Павла, они тем не менее не собирались ее сдавать. Иван Дедикин, надо отдать ему должное, нашел подход к отцу, хорошенько напоил его и выяснил, что Юля, скорее всего, подалась в Питер к своей тетке. Если бы Петр не предупредил свою сестру Наталью, то мой предшественник нашел бы беглянку в Северной столице. Иван Кузьмич вернулся в Тарасов ни с чем. Грибов, ясное дело, этому не обрадовался и обратил на горе-сыщика свой гнев. Тот, скорее всего, обиделся и отдал журналистам эксклюзивную информацию о своем клиенте. Павел Игоревич не остался в долгу и лишил Дедикина лицензии частного детектива…