— Безусловно. Похоронный марш…
— Мэтр, я ваш поклонник, — Марк отсалютовал и снова нырнул в толпу. Обнаруживать себя раньше времени не входило в его планы, но и тянуть он не собирался.
Едва войдя в зал, Винкер отметил, что посты утроены и расставлены так, чтобы не выпускать из поля зрения ни ара пространства. Алету обложили со всех сторон. Стерегли, как величайшую драгоценность короны. Может быть, конечно, очередное покушение… Но, похоже, все это сделано лишь для того, чтобы помешать им встретиться и поговорить.
Марк нашел взглядом высокую фигуру в черном, с цепью на шее и тонким венцом на темных волосах. Император улыбался, наклонялся к Алете, что-то шептал. И время от времени бросал в толпу ищущие взгляды. Которые не обещали ничего хорошего.
"Вы серьезно, Ваше Величество? Не думаю, что здесь будет труднее, чем в Атре".
— Стратег, — окликнул Винкера знакомый мягкий голос.
— Да, мой маршал, — Он обернулся. Взгляды встретились.
— Мне кажется, или вы собираетесь совершить эпичное самоубийство?
Врать Монтрезу почему-то совершенно не хотелось. Хотя Марк отчетливо понимал, что в этом бою Кот — союзник скорее императора, а никак не его. И тем не менее…
— Как получится, — ответил он.
— У меня есть хотя бы крохотный шанс отговорить вас от этой безнадежной затеи?
— Ну почему сразу безнадежной? Обычный бой с многократно превосходящим противником. Ничего нового. — Винкер криво улыбнулся, — Безнадежным он станет в тот момент, когда сама Алета скажет, что стала императрицей по доброй воле и желает оставаться во дворце. Не раньше. Раньше я не сложу оружия.
— Марк, я клянусь душой и магией, что устрою вам встречу. Вы сможете поговорить без свидетелей и прослушки…
— Мы и поговорим. Сегодня. Здесь. Хорошее место и хорошее время.
Кот сощурился.
— Вам не позволят.
— Это как? — изумился Марк, — Мой маршал, я стратег. Я не жду благоприятных условий, я создаю их сам.
Эшери покачал головой. И очень тихо сказал:
— Удачи!
А потом вытянул руку и прищелкнул два раза. Рядом, словно из под земли, вырос тот самый адъютант, который сегодня был в гражданском, но все равно на службе.
— Найди Маркиза. Боевая тревога. Прикрываем стратега Бессмертных. Никого не убивать.
— Исключения есть? — невозмутимо спросил тот.
— Только если Гевор геройствовать полезет.
— Это вряд ли, — усмехнулся адъютант и исчез, умудрившись даже никого не толкнуть.
Алета сидела в высоком, очень удобном кресле на небольшом возвышении, смотрела в глубину зала и старательно удерживала на лице улыбку. На самом деле ей хотелось даже не плакать, а подойти к зеркалу и как следует врезать самой себе прямо поперек лица. К зеркалу — чтобы не промахнуться.
И — чтобы видеть, что глупость и трусость наказаны.
Надо было бежать, пока имелась возможность. Пока шла война, границы были условны а люди пропадали целыми деревнями, и никто их не искал… Ведь предлагал же Марк повернуть коня на полночь.
Внизу танцевали, веселились и беззаботно флиртовали. Марк тоже был здесь. Он сменил невзрачную полевую форму на парадную и выглядел так, что, гарантированно разбил не одно женское сердце…
Демонов колдун просто не мог не выделяться в толпе: мундир Бессмертного, нашивки стратега, "Рубиновое пламя" и флер почтительной жути, которую внушали вошедшие в легенду — убийственное сочетание.
Императрица ревнует? О, да! Еще как! До скрипа зубов и злых слез.
Зачем ей понадобилась эта клятая помолвка на амулете? Провинциальная простушка решила, что обойдет в интригах того, кто вырос рядом с троном! Обошла? Обошла! Вокруг. И пришла четко в то место, где Змей с самого начала хотел ее видеть. Отличный план!
— Дорогая моя, ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, устала?
"Не дождешься… "
Как ни странно, чувствовала она себя вполне сносно. Настроение, конечно, скакало белкой от злости до истеричного веселья, но в обмороке полежать не тянуло. Просто уже давно где-то на самом пороге сознания появилось беспокойство. Словно Алета была запертым домом, в который стучались, прося открыть. Но как? У нее не просто не было ключей, она даже не представляла, где тут дверь.
Император терпеливо ждал. Ах, да, на вопрос полагается отвечать. Забавный обычай…
— Замечательно, Ваше Величество. Отличный бал, я в восторге.
— Это заметно, — кивнул Рамер Девятый и повернулся к очередному подданному, который, наконец, прорвался к телу, чтобы выразить почтение, восхищение и что там еще полагалось выражать Императору — победителю…