— Да. — Пэтси отряхнула крошки с платья. — Вполне. Я сама налетела на вас. Спасибо, что помогли встать.
— Мне это доставило удовольствие, Пэтси.
— Мне тоже! — не могла удержаться я.
Оркестр играл «Унеси меня на луну», и я кружилась, как балерина, а мой дедушка, который выглядел, как Уоррен Битти, танцевал, как Фред Астер, и пел мне на ушко, как Фрэнк Синатра, заставлял меня чувствовать себя самой счастливой девушкой на свете.
Ближе к концу вечера я решила вернуться к себе и поискала взглядом Дейзи, чтобы попрощаться. Ее нигде не было. Кто-то говорил, что видел, как она уходила в дамскую комнату, и я направилась туда.
— Дейзи? — окликнула я, открыв дверь. И услышала, как кого-то тошнит. — Ты здесь?
— Да, — слабый голос в ответ. — Здесь, в конце.
Я подошла к последней кабинке, из-за двери которой доносились характерные звуки.
— Ты в порядке? — постучала я. — Впусти меня.
Щелкнула задвижка, я толкнула дверцу. Моя сестра, все еще в свадебном платье, стояла, привалившись к стене, а глаза у нее заплаканные.
— Что случилось?
— Ничего. Все в порядке, это просто нервы.
— Дейзи, свадьба закончилась. Какие нервы?
Она виновато опустила глаза.
— Погоди-ка… Дейзи, ты что?..
— Да, беременна.
— Дейзи! — в восторге хлопнула я ее по плечу. Но тут же осознала, что ударила будущую мать, и начала хлопотать над ней: — О, прости! Прости, пожалуйста!
— Да все в порядке, — засмеялась она. — Перестань.
— Ты беременна? — Я была потрясена. — И ты мне ничего не сказала!
— Извини. Просто хотела сначала убедиться сама.
— Мама знает?
— Нет.
Но тут я кое-что вспомнила.
— Постой… ты же говорила, что вы с Эдвардом решили подождать до свадьбы.
— Ага, — весело фыркнула Дейзи. — И ты купилась!
— То есть ты сказала неправду? — медленно произнесла я.
— Ну разумеется!
— Я тебе не верю, — глядя в честные глаза сестренки, растерянно покачала я головой. — Ну ладно, возможно, это прозвучит глупо, но очень важно, чтобы ты ответила честно, поэтому слушай внимательно. Помнишь, как ты сказала мне, сколько у тебя было мужчин?
— Да, семь, — подтвердила Дейзи. — А что?
— Семь? — взвизгнула я. — Ты не сказала «семь»!
— Правда? — виновато переспросила Дейзи. — Ты уверена?
— О да… — кивнула я. — Абсолютно. Ты сказала «четыре».
— Четыре? — Дейзи разразилась смехом. — Да уж… И ты на это купилась!
— Дейзи! — Поскольку сестрица продолжала заливаться, я категорично потребовала правдивого ответа: — Мне необходимо знать. Сколько у тебя было мужчин?
Она молчала.
— Больше, чем семь? — осторожно спросила я.
Она кивнула.
— Больше, чем десять с половиной?
Еще один кивок.
— Дейзи, — медленно, грозно растягивая слова, произнесла я, — поверить не могу, что ты мне солгала.
— Да ладно тебе… про это никто не говорит правду.
Я взглянула на сестру и тоже начала хохотать, потом крепко обняла ее.
— Надо же, ты беременна! — радовалась я. — Невероятно! Знаю, иногда кажется, что мне не нравятся маленькие дети, но на самом деле, клянусь, я их люблю. Только чистых.
— Проводишь меня до номера? — попросила Дейзи. — Мне надо прилечь. Эдвард уже знает. Он останется с гостями.
— Ну конечно, — кивнула я. Провожая сестру до лифта, я решила воспользоваться моментом, пока она слаба, и все же докопаться до истины. — Итак, больше пятнадцати?
Она лишь улыбнулась в ответ.
— Шестнадцать?
Вновь улыбка.
— Ну пожалуйста, расскажи, — умоляла я. — Я никому не скажу, ни одной живой душе.
Двери лифта закрылись, Дейзи наклонилась к моему уху, прошептала, и мне осталось только воскликнуть…
О Господи! О Господи, о Господи, о Господи!
Моя сестрица, оказывается, жуткая лгунья.
Совсем не похожа на девственницу
Проводив Дейзи, я, вместо того чтобы идти к себе, решила прогуляться. Воздух свеж и чист — еще бы, столько дней промывался дождем. Я брела по улицам Нью-Йорка, впитывала запахи, шумы, суету и толчею большого города и понимала, что нет у меня никакого СДВ, просто в хаосе я чувствую себя спокойнее. Гордая женщина в алом платье на высоких каблуках, я плыла по улице. Да, женщина, пережившая многое, но не упускавшая разные возможности, женщина, которая любила и была любима. Переживать неприятности, трудности (раз двадцать — или сорок, или шестьдесят, коли на то пошло) — в этом и состоит жизнь. Продолжать попытки, пока не добьешься необходимого. Я довольна тем, что я есть сейчас. У меня по-прежнему нет работы, огромного лофта, мужа, детей — но есть я сама. И Ева. Дедушка прав. Я могу либо вынести себе смертный приговор бесконечными «если бы», а могу примириться с прошлым, сколько бы ошибок ни совершила, помнить о хорошем и стремиться вперед. Что и собираюсь сделать. Поэтому отправляюсь в некое важное место.