— Правда? Было бы здорово! «Винтаж Вог» мне нравится. У них отличная мебель, ее можно мыть.
— Угу. А ты совсем не беспокоишься по поводу работы?
— Честно говоря, пока об этом не думала, — я просто не могу. Я должна сосредоточиться на одной-единственной задаче.
— Для меня звучит дико.
— А для меня нет, — вздохнула я. — Как бы то ни было, удачи в поисках работы.
— Спасибо. А тебе удачи с Уэйдом Уохо-как-то.
— Уохо-что-то.
— Не важно.
Захлопнув телефон, я решила начать день пораньше. Как пела знаменитая Долли Партон, «вскакиваю с кровати и ковыляю в… э-э… свою поездную ванную комнату, наливаю чашечку… плохого кофе, сваренного в мини-кофеварке, и зеваю, и потягиваюсь, и пытаюсь начать жить». Слежка с девяти до пяти — отличный способ не переспать больше ни с одним мужчиной!
В Чаттануге было чудесное солнечное утро, в воздухе пахло весной. Я чувствовала себя отдохнувшей. О воспоминаниях о Р.О.Д.Е. не осталось и следа. Уэйд живет в десяти минутах езды от моего отеля, в районе, состоящем сплошь из двухэтажных белых таунхаусов, абсолютно неотличимых один от другого[25]. Отыскав нужный дом, я надела шляпу и очки, затем, как и в Филадельфии, припарковалась напротив и принялась ждать.
Машина Уэйда, коричневая двухдверная «хонда», стояла рядом с домом, так что я была уверена, что Уэйд дома. Я знала, что машина принадлежит Уэйду, поскольку, разыскивая его в «Гугле», выяснила, что он выиграл ее пару лет назад в радиовикторине. Для новой машины она была в отвратительном состоянии. Дверцы поцарапаны, передний бампер искорежен, крылья помяты. Кажется, кое-кто еще худший водитель, чем я.
В течение следующего часа, пока ждала, я рассказывала Еве об Уэйде. Поскольку она теперь мой напарник по слежке, важно, чтобы она понимала, что происходит. Не могу утверждать наверняка, но, думаю, она слушала, потому что наклонила головку и часто-часто моргала. Встреча с Родом оказалась напрасной тратой времени, но если бы я этого не сделала, то не приобрела бы Еву. Так что все на свете имеет смысл.
Около десяти часов я заметила движение в доме Уэйда — жалюзи открылись — и занервничала, поэтому проехала чуть дальше, до тупика в конце улицы. Минут через тридцать Уэйд вышел из дома и сел в машину. Он казался гораздо более взрослым, чем в то время, когда мы в последний раз виделись, что приятно удивило. Когда он выехал на улицу, я медленно двинулась за ним. К счастью, заднее сиденье его машины было завалено каким-то барахлом, и он не мог видеть меня (и вообще кого бы то ни было) в зеркало заднего вида.
На выезде из квартала Уэйд повернул направо и через пару минут остановился на парковке гастронома «Винн-Дикси». Он вошел внутрь, я последовала за ним.
В магазине я увидела Уэйда в овощном отделе, он выбирал лук. Схватив корзинку, я ринулась в его сторону и остановилась у тележки с яркими разноцветными яблоками. Сделала вид, что читаю этикетку на упаковке, а сама начала медленно продвигаться туда, где стоял Уэйд, пока не столкнулась с ним. На самом деле.
— Ой, простите! — тут же воскликнула я.
Уэйд поднял голову:
— Ничего, не беспокойтесь. — Он отвернулся, но через секунду поспешно повернулся ко мне: — Постойте… Делайла?
Услышав свое имя, я прервала чтение этикетки. Наши взгляды встретились, я вскрикнула и драматическим жестом прижала руки к груди:
— О мой Бог… Уэйд?
— Да, — с улыбкой ответил он. — Господи… как приятно встретить тебя!
— Мне тоже! — Не знаю зачем, но я бросилась ему на грудь и обняла с невероятной силой. Затем чуть отступила и недоверчиво покачала головой: — Какое совпадение — невероятно.
— Да уж… Ты живешь здесь, в Чаттануге?
— Я? Нет-нет. Я по-прежнему живу в Нью-Йорке. А ты?
— А я живу в пяти минутах отсюда. — Вообще-то в двух, но я не стала его поправлять. — А как оказалась здесь?
— По делам.
Я рассказала Уэйду о мифическом магазине Элизабет, и он поверил мне так же, как мама, Дейзи и Род. Он спросил, где в Чаттануге планируется открытие магазина, и поскольку я не знала, что отвечать, сообщила, что это пока секрет.
— А как ты? — спросила я. — Давно здесь живешь?
— Пару лет. Мне здесь нравится. Не представляю, что смогу жить где-нибудь еще, особенно в Нью-Йорке. Здесь люди такие славные и гораздо более открытые.
Я никогда не могла согласиться с тем, что ньюйоркцы грубы. Всегда считала их милейшими людьми на свете. Но видимо, у каждого своя точка зрения. Несколько секунд мы с Уэйдом неловко молчали, просто смотря друг на друга.
— Э-э, приятно было повидаться с тобой, — наконец пробормотал он. Затем повернулся, но сразу не ушел. Я припомнила, как он смущался при нашей первой встрече, и поняла, что он не знает, как поступить, и решила сделать первый шаг:
25
Я всегда удивлялась, каким образом люди, живущие в таких местах, умудряются находить нужный дом после бурно проведенной ночи. Нелегкая задача, наверное. —