— Из-за этого? А, ну да. — Колин вспомнил, что это он мне звонит. — Я не могу отыскать того парня, Ньюкса, без имени и фамилии.
Ньюкс? Кто это такой, черт побери? А! Да, верно… Кабо-Сан-Лукас… «Коко-локо»… Батут.
— Я начал с людей, чья фамилия начинается на «Н-ь-ю», а потом втрое сузил поле поиска, включив в него только мужчин в возрасте от двадцати семи до тридцати одного года, которые жили в 1997 году в штатах Аризона, Арканзас или Алабама. На всякий случай посмотрел и на Аляске. Ни одного.
Итак, он не смог найти — неудивительно. И, честно говоря, мне это безразлично. Ведь завидный жених уже почти в моих руках.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Впрочем, погоди — да. Проверь свою электронную почту. Я послал тебе информацию об еще одном парне. Мэтт Кинг.
— Посмотрю, — поспешно отвечала я. — Я должна тебе что-то за статью?
— Не-ет… мне было приятно доставить тебе удовольствие, хотя ты и прикидываешься, что ничего особенного не услышала.
Я улыбнулась. А он славный парень.
— Что ж, тогда пока. Спасибо, удачного дня.
— Ага, и тебе, моя дорогая. Удачи с твоим поваром.
Положив трубку, я завизжала. Потом испуганно огляделась, но никто из сидевших вокруг даже не вздрогнул. Потрясающий город Новый Орлеан. Нью-Йорк в этом смысле мне тоже нравится. Мне нравится, что после удачного свидания можно идти по улице и визжать от радости, если хочешь, и никому до тебя нет дела. Никто не звонит в полицию и не торопится спрятать детей. А иногда люди даже улыбаются. Видите ли, в Нью-Йорке полно психов, и для прохожих я просто одна из этих сумасшедших. Приятно чувствовать себя свободной.
Прочитав брошюру кулинарной школы, я торопливо набрала номер телефона. Ответила женщина. Когда я спросила, на какое занятие можно записаться, она сообщила, что мне повезло. На ближайшие три недели все уже занято, но ей только что позвонили и отменили запись на сегодняшний вечерний урок по кондитерским изделиям.
Просто. Класс.
Конечно, я согласилась.
Записав номер моей кредитки, дама сказала, что я должна явиться ровно в шесть вечера.
— Занятие предстоит долгое, — с энтузиазмом рассказывала она. — Вы будете исследовать чудесный мир слоеных пирожных!
До шести вечера оставалось несколько часов, и я решила прогуляться по тому району, где живет Абогадо. Путеводитель сообщал, что Артистический район считается живописным уголком Нового Орлеана, расположенным неподалеку от Французского квартала, поэтому я взяла с собой Еву, для тренировки. В Филадельфии я пробовала водить ее на поводке, но без особого успеха. Она бегала кругами, все время норовила вернуться, но идея движения вперед отчего-то была ей недоступна. Но сегодня все было иначе, потому что накануне вечером Мамочка читала «Советы собаководу» и карман у нее набит лакомствами. Кое-кто получит вкусненького, если будет идти вперед! Подбадривая Еву, я проверила голосовую почту, выслушала два сообщения от мамы. Я пока не придумала объяснение насчет потери работы, поэтому не стала перезванивать.
Квартира Абогадо располагалась прямо на Сент-Чарльз, историческом проспекте Нового Орлеана (так по крайней мере гласил путеводитель), и хотя нам с Евой потребовалось несколько больше времени, чтобы добраться туда, чем если бы я шла в одиночестве, мы все же дошли, и одно это имело значение. Лакомства, видимо, тоже сыграли свою роль: она быстро сообразила, что требуется. («А кто у нас мамочкина маленькая умничка? Кто-о-о? А вот кто!»)
Я не захватила с собой предметы маскировки, очки и бейсболку, но не думаю, что в середине рабочего дня могут возникнуть проблемы. Вряд ли Абогадо вообще дома. Отыскав нужное здание, я заглянула в роскошный вестибюль — увиденное меня потрясло. От первоначальной постройки сохранился только красный кирпичный фасад. Все остальное — новое и блестящее. Полы мраморные, а привратник расположился за стойкой красного дерева — фу-ты ну-ты! Изнывая от любопытства, я спросила, нельзя ли посмотреть на один из лофтов, и мне отказали. Поболтавшись там еще немного, я поняла, что больше ничего не увижу, и вышла.
Мы перешли на другую сторону улицы, и Ева присела «на горшочек». Она не может делать это, когда на нее смотрят — начинает волноваться, — поэтому я отвернулась. Дожидаясь, пока собачка сделает свои дела, я разглядывала дом Абогадо и вдруг поняла, что со своего места могу заглянуть в окна квартир. Я вспомнила, что в сумочке у меня лежит бинокль и, понимая, что, наверное, не стоит этого делать, все же достала его.
В середине дня на улице было полно народу. Я не хотела, чтобы меня приняли за извращенку, поэтому притворилась, будто разглядываю птичек на крыше здания, а потом, убедившись, что опасности нет, перевела взгляд ниже. Хм… потолок, потолок, стена, люстра… и все. Тоска какая.